Вэкфильдский священник

— Ахъ, мистеръ Борчель! сказалъ я:- въ какомъ жалкомъ жилищ вы насъ застаете! И мы теперь ужъ совсмъ не т, кого вы знали прежде. Вы всегда были намъ другомъ; мы давно узнали свою несправедливость къ вамъ и раскаялись въ своей неблагодарности. Посл той обиды, которую я нанесъ вамъ, мн просто стыдно на васъ смотрть; но я надюсь, что вы меня простите, потому что я былъ тогда обманутъ низкимъ негодяемъ, и онъ, подъ личиною дружбы, всхъ насъ погубилъ.

— Мн нечего вамъ прощать, возразилъ мистеръ Борчель, — потому что я никогда не считалъ васъ передъ собою виноватымъ. Я отчасти угадалъ тогда вашу ошибку; но, не имя возможности выяснить дла, только пожаллъ о васъ.

— Я всегда предполагалъ, сказалъ я, — что у васъ благородная душа, теперь же я убдился въ этомъ. — Но, милое дитя мое, разскажи же, какъ произошло твое освобожденіе, и кто были негодяи, хотвшіе тебя похитить?

— Увряю васъ, папа, сказала она:- что сама не знаю того нахала, который меня утащилъ; когда мы съ мамой гуляли вдоль дороги, онъ нахалъ из насъ сзади, и прежде чмъ я успла крикнуть, втолкнулъ меня въ карету, и лошади понеслись. По дорог встрчали мы нсколько человкъ, и я кричала о помощи; но никто не обратилъ вниманія на мои мольбы. Тмъ временемъ негодяй употреблялъ вс средства, чтобы помшать мн кричать: то льстилъ мн, то угрожалъ, то клялся, что лишь бы я молчала, онъ не сдлаетъ мн никакого вреда. Между тмъ мн удалось сорвать занавску съ окна и тутъ вдругъ, кого же я вижу? Нашъ другъ мистеръ Борчель идетъ себ своей обычной скорой походкой, помахивая палкой, надъ которой мы такъ часто смялись! Какъ только мы поровнялись съ нимъ, я изо всей силы крикнула, называя его по имени и умоляя спасти меня. Я даже нсколько разъ принималась его звать, и наконецъ онъ громкимъ голосомъ приказалъ кучеру остановить карету. Но кучеръ не послушался и продолжалъ погонять, что было мочи. Я думала, что мистеру Борчелю ни за что ни догнать насъ, однако, черезъ минуту увидла его бгущимъ рядомъ съ лошадьми: онъ однимъ ударомъ палки свалилъ кучера на землю, посл чего лошади почти тотчасъ остановились. Мой похититель выскочилъ изъ кареты, сталъ угрожать и ругаться, потомъ выхватилъ шпагу и, наступая на мистера Борчеля, приказывалъ ему уходить, покуда цлъ: но мистеръ Борчель тою же палкой сломалъ его шпагу въ дребезги, погналъ его прочь и преслдовалъ еще около четверти мили; однако, тотъ убжалъ. Между тмъ я тоже вышла изъ кареты, желая помочь моему избавителю; но онъ возвратился ко мн, торжествующій. Кучеръ усплъ придти въ себя и хотлъ также скрыться, но мистеръ Борчель приказалъ ему ссть на свое мсто и везти насъ тотчасъ обратно въ городъ. Видя, что дальнйшее сопротивленіе невозможно, кучеръ повиновался, но видно было — или мн, по крайней мр, такъ казалось — что онъ опасно раненъ. Онъ во всю дорогу жаловался на то, какъ ему больно, такъ что мистеръ Борчель самъ сжалился надъ нимъ, и по моей просьб замнилъ его другимъ, взятымъ въ гостинниц, гд мы останавливались на обратномъ пути.

— Такъ поди же, я поздравлю тебя съ возвращеніемъ, безцнное дитя мое! воскликнулъ я:- а ты, ея смлый избавитель, прими тысячу разъ нашу благодарность! Намъ теперь нечмъ угостить васъ, только мы рады вамъ отъ всей души. И вотъ что, мистеръ Борчель, разъ что вы спасли мою дочь, если вы считаете ея особу достаточною для себя наградой — берите ее. Коли не сочтете для себя унизительнымъ породниться съ такой бдной семьей, какъ наша, женитесь на моей дочери: вамъ не трудно будетъ получить ея согласіе, потому что я знаю, что ея сердпе вамъ принадлежитъ; да и мое также. И позвольте вамъ сказать, сэръ, что я вручаю вамъ немалое сокровище. Правда, ее довольно восхваляли и за красоту; но я не это имю въ виду: подъ именемъ сокровища я разумю ея душу.

— Однако же, сэръ, возразилъ мистеръ Борчель, — вамъ, вроятно, извстны мои обстоятельства, а также и то, что я не въ состояніи содержать ее, какъ она того заслуживаетъ?

— Если вы затмъ это говорите, чтобы отвадить меня, сказалъ я, — то я, разумется, беру назадъ свое предложеніе; но я не знаю человка, который былъ бы боле васъ ея достоинъ: будь у ней хоть тысячу жениховъ, и будь я довольно богатъ, я бы все-таки не выбралъ для нея никого, кром моего дорогого, благороднаго Борчеля.

Но на все это онъ упорно промолчалъ, что показалось мн довольно обидно; потомъ, ни словомъ не упомянувъ о моемъ предложеніи, онъ вдругъ спросилъ, нельзя ли достать въ гостинниц порядочнаго кушанья, и когда ему сказали, что можно, приказалъ принести сюда самый лучшій обдъ, какой возможно приготовить въ такое короткое время. Онъ заказалъ также дюжину отборнйшаго вина и кое-какихъ лекарствъ для меня, прибавивъ съ улыбкою, что одинъ-то разъ позволительно кутнуть, а онъ хоть и сидитъ со мной въ тюрьм, но что-то особенно расположенъ сегодня повеселиться. Вскор явился трактирный слуга и занялся приготовленіями къ обду. Тюремщикъ далъ намъ столъ и былъ вообще до крайности почтителенъ; разставили въ порядк вино и принесли два очень вкусно приготовленныхъ блюда.