Ведьма-хранительница

— Дам, — он даже не задумался, и я заподозрила какой-то подвох.

— Деньги вперёд.

— Хорошо. В бриллиантах. Идёт?

— Нет, мало. И не в деньгах счастье.

«Не в таких сомнительных по крайней мере» — добавила я про себя.

— И как же мне тебя осчастливить? — прорычал «лесоруб», начиная терять терпение.

— Спляшите.

— Что?!

— Спляшите, — невозмутимо повторила я. — А я посмотрю и подумаю.

— Издеваешься, дрянь?! — сообразил мужик и, поудобнее перехватив топор, двинулся ко мне. Медленно, словно давая последний шанс передумать.

Леший знает, что на меня нашло, но о магии я даже не вспомнила, а, пригнувшись, выщерила зубы и с глухим рычанием пошла ему навстречу. Ну, не совсем навстречу, чуть забирая влево, примериваясь к шее под ухом.

Непонятно, испугался мужик или растерялся, но глаза у него стали по кладню, а костяшки судорожно сжатых пальцев побелели. Мы закружились друг против друга, выжидая, кто первым откроется для удара. Я шипела и щёлкала зубами, делая ложные выпады, мужик прятался за топором, по лезвию которого плясали непонятные красные блики, словно у меня за спиной горел костёр. Полный идиотизм ситуации усугублялся нашей общей уверенностью, что так оно и надо и мы оба выбрали наилучшую тактику. Мужик с топором смотрелся ещё нормально, но рубить безоружную полоумную ведьму вышеозначенным инструментом почему-то не спешил, предпочитая уворачиваться и отмахиваться. Его движения казались мне всё медленнее и неуклюжее, ему уже с трудом удавалось держаться ко мне лицом, по виску соскользнула капля пота. Я не видела её, но почуяла, облизнулась, и внезапно поняла, что блики на лезвии — отсветы моих глаз.

В ту же секунду они угасли, и меня отрезвляюще, словно холодной водой, окатило страхом. Что со мной? Что я делаю?!

Топор свистнул у самого кончика носа, я еле успела отшатнуться. Следующий удар я парировала магическим щитом, мужика отбросило в сторону, но с ног не сшибло. Сотворить боевой пульсар я не успевала, да и не понадобилось — приглушённый рык справа отвлёк нас обоих. Под колышущимися еловыми лапами, низко опустив голову и вздыбив шерсть на загривке, стоял белый волк. Верхняя губа нервно подрагивала над оскаленными клыками.

«Лесоруб» быстро и, главное, правильно оценил соотношение сил.

— Я спляшу на твоей могиле! — пообещал он уже из кустов.

Я медленно поползла рукой за пазуху, нащупывая шнурок реара. Рычание усилилось, уши прижались к голове. Увы, показать волку амулет я не успела — уже изготовившийся к прыжку, зверь покосился в сторону, развернулся и беззвучно исчез в буреломе.

— Вольха, ну где ты шляешься? — шагов Ролара я тоже не услышала, он словно материализовался за моей спиной, заставив подпрыгнуть. — Извини, не хотел тебя испугать. А где гора хвороста? Ты что, заблудилась?

— Нет, мило поболтала с массовиком-затейником, поёт и пляшет на похоронах, — я заправила под рубашку бесполезный уже реар.

— Что?

— Ерунда, забудь. Я видела Лёна. То есть, волка. Хотела вытащить амулет, но не успела — он опять удрал.

— Думаю, это уже не имеет значения. Он знает, что ты Хранительница, иначе зачем бы ему следовать за нами через всю Белорию?

— Почему же он снова сбежал?

— Возможно, ты ему не нравишься.

— Что?!

— Ты человек, — уточнил Ролар. — Волки воспринимают вампиров как членов стаи, люди же для них — исконные враги. Лён, несомненно, доверял тебе больше, чем кому-либо, но волк этого не знает, и природные страх и ненависть берут верх.

— Ну, знаешь… — обиженно проворчала я, подозревая, что Ролар не так уж далёк от истины. С волками у людей были не менее напряжённые отношения, чем с вампирами, на которых, по крайней мере, не проводились ежегодные облавы с собаками. — Что же мне тогда делать?

— Ждать, — пожал плечами Ролар. — Возможно, он передумает… или привыкнет.

— А ты выяснил, что с трактом? — я наклонилась и подобрала сосенку.

— Поспрашивал, но никто толком не знает. Там всего-то с полдюжины домиков, живут замкнуто, в соседнее селение раз в год на ярмарку выберутся — событие. Официально тракт не перекрывали, это точно, пользоваться им можно, но купцы почему-то перестали ездить в Арлисс. Может, поднялась ввозная пошлина?

— Вывозная тоже? И эльфийские сыры гниют на складах?

Вампиру это объяснение тоже не нравилось, но другого не было.

— Мор с упырями отпадает, и то хорошо. Идём, Орсана уже заждалась. Давай, я понесу брёвнышко.

Глава 16

Картошку, съежившуюся вдвое с потерей кожуры, ещё можно было опознать в потемневших, уродливых многогранниках, лежащих на траве, но что Орсана делала с селедкой, оставалось только гадать. Скорее всего, выкручивала.

— Что это? — мрачно спросил Ролар, поднимая за хвост зверски замученную рыбку.

По нашим вытаращенным глазам Орсана сообразила — что-то не так.

— Селёдка, — осторожно ответила она и, помедлив, добавила. — Чищенная.