В одном лице

— Хорошо, я пойду с вами, — сказала Элейн Сью Аткинс. — Я от мужчин тоже не в восторге — просто женщины мне, как правило, не нравятся вовсе.

— Любопытно, — сказала миссис Аткинс.

— Я вернусь, когда пора будет прощаться, — сказала Элейн Тому, выходя из комнаты, но Аткинс как будто пропустил мимо ушей слова о прощании.

— Удивительно, как легко мне дается «время», Билл, — теперь, когда его больше не осталось, — заговорил Том.

— Где Чарльз? Он ведь тоже должен быть здесь, да? — спросил отца Питер Аткинс. — Посмотрите только на эту комнату! Что тут все еще делает этот кислородный баллон? Кислород ему больше не помогает, — объяснил мне мальчик. — Чтобы он помогал, легкие должны работать. Если ты не можешь вдохнуть, какой прок от кислорода? Так Чарльз говорит.

— Пожалуйста, хватит, Питер, — сказал Том Аткинс. — Я попросил Чарльза пока оставить нас одних — он скоро вернется.

— Пап, ты слишком много говоришь, — сказал мальчик. — Ты знаешь, что бывает, если ты много говоришь.

— Я хочу поговорить с Биллом о тебе, Питер, — сказал ему отец.

— Это бред, это все бесполезно, — сказал Питер.

Казалось, Том Аткинс собирает остатки воздуха, прежде чем заговорить:

— Билл, я хочу, чтобы ты присмотрел за моим мальчиком, когда меня не станет, — особенно если он «такой, как мы», но даже если и нет.

— Почему именно я, Том? — спросил я.

— У тебя же нет детей, так? — спросил Аткинс. — Я тебя прошу только одним глазком приглядывать за парнем. Не знаю, как быть с Эмили, — пожалуй, на роль ее опекуна ты не совсем подходишь.

— Нет-нет-нет, — неожиданно сказал мальчик. — Эмили остается со мной — куда я, туда и она.

— Тебе придется ее уговорить, Питер, а ты знаешь, какая она упрямая, — сказал Аткинс. Бедный Том дышал все тяжелее. — Когда я умру — и когда ваша мама тоже умрет, я хочу, чтобы ты обратился к этому человеку. Не к дедушке.

Я встретился с родителями Тома в день нашего выпуска из Фейворит-Ривер. Его отец окинул меня безнадежным взглядом; он отказался пожать мне руку. Такой у Питера был дедушка; он не назвал меня педиком вслух, но в мыслях его сомневаться не приходилось.

«Мой отец очень… невежественный человек», — сказал тогда Аткинс.

«Ему бы с моей мамой познакомиться», — ответил я.

А теперь Том просил меня стать покровителем его сына. (С чувством реальности у Аткинса всегда были проблемы.)

— Только не к дедушке, — снова повторил Аткинс.

— Нет-нет-нет, — повторил мальчик: он снова плакал.

— Том, я не знаю, как быть отцом — у меня не было опыта, — сказал я. — И я сам могу заболеть.

— Да! — воскликнул Питер Аткинс. — Что, если Билл, или Билли, или как его там звать, тоже заболеет?

— Думаю, мне пора глотнуть немного кислорода, Билл. Питер знает, как это делается, правда, Питер? — спросил сына Том Аткинс.

— Само собой, я знаю, как это делается, — сказал мальчик; он тут же перестал плакать. — Это Чарльз должен давать тебе кислород, папа, и все равно толку не будет! — воскликнул он. — Тебе просто кажется, что кислород доходит до легких, а на самом деле нет.

Я наконец увидел кислородную маску — Питер знал, где она лежит, — и пока мальчик возился с баллоном, Том Аткинс с гордостью мне улыбнулся.

— Питер чудесный мальчуган, — сказал Аткинс; я заметил, что он не смотрит на сына, чтобы не потерять самообладание. Аткинсу удавалось держаться, лишь пока он не отрывал взгляда от меня.

В свою очередь, когда говорил Аткинс, и я старался держать себя в руках, глядя на его пятнадцатилетнего сына. Кроме того, как я потом сказал Элейн, Питер больше напоминал мне Аткинса, чем сам Аткинс хотя бы отдаленно напоминал себя прежнего.

— Раньше ты не был таким напористым, Том, — сказал я, не сводя глаз с Питера; мальчик нежно прижимал кислородную маску к ставшему неузнаваемым лицу своего отца.

— В каком смысле напористым? — спросил меня Питер; его отец рассмеялся. Том сразу закашлялся и начал хватать ртом воздух, но, несомненно, это был смех.

— Я хочу сказать, что твой отец владеет ситуацией — он сохраняет уверенность в таком положении, в котором большинство людей ее лишились бы, — сказал я мальчику. (Я не мог поверить, что говорю о Томе Аткинсе, но в тот момент это была правда.)

— Так получше? — спросил Питер отца. Том старался вдохнуть кислород; мне показалось, что ему приходится слишком тяжело трудиться ради слабого облегчения, но в ответ на вопрос сына он кивнул — не спуская при этом глаз с меня.

— По-моему, кислород не помогает, — снова сказал Питер Аткинс; теперь мальчик рассматривал меня пристальнее, чем раньше. Я заметил, как Аткинс медленно двинул рукой и легонько толкнул сына локтем.

— Кстати… — начал парнишка, как будто это только что пришло ему в голову, как будто отец не говорил ему заранее что-нибудь вроде: «Когда приедет мой старый друг Билл, не забудь его спросить о том лете, которое мы с ним провели в Европе». — Кстати, — начал он снова, — я так понял, что вы с папой путешествовали по всей Европе. Ну… и как вам понравилось?