В одном лице

Мне было приятно желание Элейн стать посредником между нами, но я не питал особых надежд на то, что мисс Фрост когда-нибудь захочет снова со мной встретиться.

— Понимаешь, Элейн, — сказал я. — Похоже на то, что мисс Фрост решительно настроена меня оберегать.

— Ну, Билли, для первого раза у тебя, по-моему, все вышло неплохо, — сказала Элейн.

— За исключением того, что в нем приняла участие вся моя чертова семейка! — воскликнул я.

— Это очень странно, — сказала Элейн. — Не может быть, чтобы они все так боялись мисс Фрост. Не могли же они правда верить, что мисс Фрост способна причинить тебе вред.

— Что ты хочешь сказать? — спросил я.

— Они боятся чего-то в тебе самом, — сказала Элейн.

— Что я гомосексуал или бисексуал — ты об этом? — спросил я. — Я-то думал, это они уже сообразили или уж по крайней мере заподозрили.

— Они боятся чего-то, о чем ты еще не знаешь, — сказала Элейн.

— Как меня достало, что все вокруг пытаются меня оберегать! — взорвался я.

— Может, мисс Фрост действительно к этому и стремилась, — сказала Элейн. — Но я не уверена, что движет твоей, как ты выражаешься, чертовой семейкой.

На тех же каникулах из колледжа приехала моя хамоватая кузина Джерри. Я называю ее хамоватой почти с нежностью. Пожалуйста, не надо считать Джерри просто горластой злобной лесбиянкой, полной ненависти к родителям и вообще ко всем гетеросексуалам; ее всегда воротило от мальчишек, но я по глупости воображал, будто ко мне она относится чуточку лучше, потому что знал, что она (разумеется) слышала о моей скандальной связи с мисс Фрост. Однако, по крайней мере в ближайшие несколько лет, Джерри не собиралась делать никаких исключений для геев и бисексуалов.

Я иногда слышу от друзей, что в наши дни общество в целом более терпимо относится к лесбиянкам и бисексуалкам, чем к гомосексуальным и бисексуальным мужчинам. Реакция нашей семьи на ориентацию Джерри была практически незаметна по сравнению с тем, как все взбеленились из-за моих свиданий с мисс Фрост — и с тем, в какой ужас пришла моя мать, когда я оказался тем, кем «оказался», в сексуальном отношении. Я знаю, что многие относятся к лесбиянкам и бисексуалкам иначе, чем к геям и бисексуалам, но Джерри в семье не столько принимали, сколько игнорировали.

Дядя Боб любил Джерри, но он был трусом; отчасти Боб так обожал дочь именно потому, что она оказалась храбрее его самого. Я думаю, Джерри специально держалась нахально, и не только для самозащиты; мне кажется, она была такой «неотесанной» и агрессивной потому, что так ее родные хотя бы замечали ее.

Мне всегда нравилась Джерри, но я держал свою симпатию в тайне. Надо было, конечно, сказать ей, что она мне нравится, — раньше, чем я это сделал в итоге.

С возрастом мы с Джерри подружимся; сейчас мы довольно близки. Мне правда нравится Джерри — ну, насколько она вообще может нравиться, — но в юности она порой бывала невыносима. Я просто пытаюсь объяснить, что Джерри нарочно вела себя бесцеремонно. Элейн всегда ее терпеть не могла — и до сих пор не изменила своего отношения.

В то Рождество мы с Элейн занимались своими обычными изысканиями в комнате с ежегодниками. Библиотека академии была открыта на время каникул — за исключением самого Рождества. Многим преподавателям нравилось там работать; к тому же на рождественских каникулах в академию приезжало множество будущих учеников с родителями. Последние три года во время летних каникул я проводил ознакомительные туры по академии: показывал свою ужасную школу потенциальным ученикам и их родителям. Я подрабатывал экскурсоводом и во время рождественских каникул; дети преподавателей часто так делали. Дядя Боб, ответственный за прием абитуриентов, был нашим чрезвычайно снисходительным шефом.

Так вот, мы с Элейн сидели в комнате с ежегодниками; там нас и разыскала кузина Джерри.

— Говорят, ты гомик, — сказала мне Джерри, не обращая внимания на Элейн.

— Похоже на то, — сказал я. — Но некоторые женщины мне тоже нравятся.

— Ничего не хочу об этом знать, — сказала Джерри. — Мне в задницу или еще куда никто ничего совать не будет.

— Пока не попробуешь, не узнаешь, — сказала Элейн. — Может, тебе и понравится, Джерри.

— А ты, я вижу, не беременна, — сказала Джерри. — Разве только ты снова залетела, только по тебе пока не видно.

— У тебя есть подружка? — спросила ее Элейн.

— Она тебя может по стенке размазать, — ответила Джерри. — Да и тебя, пожалуй, тоже, — сообщила она мне.

Я старался быть снисходительным к Джерри: наверняка непросто было иметь матерью Мюриэл, особенно будучи лесбиянкой. Труднее было простить то, как она обращалась со своим отцом; дядя Боб мне всегда нравился. Но Элейн не испытывала к Джерри ни малейшего сочувствия. Должно быть, между ними что-то произошло; может, Джерри пыталась ее подцепить, или, когда Элейн была беременна, Джерри сказала или написала ей что-нибудь грубое — такое вполне могло случиться.