В начале всех миров

В доме темно и пугливо свеча дрожит.
Лес тянет руки-сучья к окну в мольбе.
Спи, мой хороший. Мороки-миражи
Живы, покуда страхи живут в тебе.

Ночь приближается. Алым горит закат.
Спи, юный Кеннет[2], под звуки волшебных слов.
Завтра погибнет в битве твой старший брат.
Завтра мы все потеряем своих отцов.

В доме темно и пугливо свеча дрожит.
Спи, юный воин. Я тьму прогоню за дверь.
Страшной ценой ты останешься завтра жить.
Выйдешь каленой сталью из всех потерь.

Спи, храбрый Кеннет. Так скоро наступит срок
Детскими пальцами сжать рукоять меча…
Месяц на небе юн и серебророг.
Ночь истекает. Вот-вот догорит свеча.

Алым пожаром на ели падет восход.
Верить и помнить, Кеннет, пообещай.
Вороны Морриган кружатся у ворот,
Губы дрожат и нет сил прошептать… Прощай.

Завтра я стану последним твоим щитом,
Любящим сердцем куплю бесконечность лет.
Спи, сын мой, Кеннет. И не забывай о том,
Что и тебе будет время держать ответ.

Будь же бесстрашен, Кеннет, и справедлив.
Вырастешь статным – на солнце блестит броня.
Только таким ты останешься дальше жить.
Только такими рождаются из огня.

Сначала больно – потом привыкнешь

Сначала больно – потом привыкнешь бумагой рваться
под хохот ножниц.
Не замечая усмешки лисьи его несчетных богинь-наложниц,
Давясь служанок привычной лестью и зябко кутаясь
в атлас платьев,
Бояться ложа, как страшной мести, как будто хочет
тебя распять он.

Сначала больно – но станет легче. Тебе на диво
к лицу корона.
Быть в клетке запертой птицей певчей – цена за близость
венца и трона.
Но перстни, пальцы твои сжимая, вливают в жилы
могильный холод.
Зачем ему ты нужна – такая? Король так молод…
Бесстыдно молод!

Прекрасных фрейлин цветные стаи вокруг него —
выбирай любую.
Не плачь, не хмурься. Печали старят. Не важно,
с кем он, кого целует,
Тебе корона к лицу на диво! Тебе на диво к лицу сапфиры!
Учись быть гибкой изящной ивой. Учись быть гордой
и очень сильной.

Сначала больно – но стиснешь зубы, перенесешь,
обернувшись сталью.
Король – надменный, бесстрашный, грубый —
перед тобой семенит шакальи
И пресмыкается, словно нищий, проворовавшийся
проповедник.
Скрываешь смех за приемом пищи. Ты победила.
Растет наследник.

«Осень вокзал укутывает в дожди…»