В грозный час

Хан помнил, как совсем недавно его советник предлагал обшарить все лесочки вокруг холма, а затем просто обложить гуляй-город так, чтоб ни одна мышь туда не проскочила. Про огненный бой московитов, за два дня весьма поубавивший ханское войско, Девлет-Гирей старался не вспоминать. К тому же при плотной осаде урусам зелье брать будет негде, пальбу придётся закончить, и тогда ни от пищалей, ни от тюфенгов никакого толка нет. Девлет-Гирею представились умолкнувшие пушки московитов, а это значило, что татарские сабли возьмут верх, и настроение хана стало чуть-чуть другим.

Вот только чёрные мысли, которые Девлет-Гирей старался гнать от себя, исчезать не хотели. Дело в том, что, с одной стороны, попавшего в плен Дивея-мурзу надо было вызволить, а с другой, хан понимал: уйти просто так от этого град-обоза урусов он никак не может. Ни его мурзы, ни его аскеры[102] не согласятся с решением блистательного Таталгана, и тогда он, великий хан Девлет-Гирей, потеряет лицо. Ему оставалось или идти на Москву, оставив так и не разбитое войско московитов позади, ожидая, что воевода урусов может напасть, или же, взяв-таки гуляй-город, уже без оглядки продолжить поход.

Ход мыслей Девлет-Гирея прервало появление куллара-агаси[103]. Отвесив низкий поклон, он доложил:

– Высокочтимый хан, все собрались.

– Пусть войдут, – коротко бросил Девлет-Гирей и кивком отпустил куллара-агаси.

На военный совет к хану явились его сыновья, калга Магмет-Гирей и Али-Гирей, а следом за ними Ширин-бей с Седжеут-беем. Они расселись напротив хана, и, глядя на них, Девлет-Гирей понял, насколько сейчас ему не хватает Дивея-мурзы. Осознав это, хан заколебался в своём желании начать осаду град-обоза урусов, склоняясь к мысли, что первым делом надо вызволить из полона лучшего татарского военачальника. Тем не менее Девлет-Гирей не стал решать сам и сказал:

– Мы можем завтра же напасть на московитов или же подождать, пока у них кончатся припасы.

– Нам тоже надо их где-то брать, в округе уже пусто, – возразил Ширин-бей.

Девлет-Гирей знал, что оба бея жаждали распустить войну, но сейчас должен был признать правоту сказанного. За те дни, что татарское войско простояло у гуляй-города, ордынцы успели опустошить окрестности.

Это был веский довод, но день-два ничего не решали, и хан хотел обсудить всё обстоятельно, однако ему помешал появившийся без зова всё тот же куллар-агаси, который, кланяясь, сообщил:

– Высокочтимый хан, важные вести…

Брови Девлет-Гирея приподнялись, куллар-агаси тут же исчез, а в шатёр сразу вошёл Туган-бей, сменивший погибшего Теребердея-мурзу. Раненая рука ногайца висела на перевязи, а в другой он протянул Девлет-Гирею свиток и, с поклоном приложив руку к груди, сказал:

– Мои люди, которые заняли все пути к Москве, перехватили гонца урусов.

Хан взял свиток, развернул, взглядом пробежал написанное и поднял глаза на Туган-бея:

– Тут воевода московский просит урусов сидеть бесстрашно в своём гуляй-городе и обещает скорый приход рати новгородской. Это всё?

– Нет. – Туган-бей отрицательно помотал головой. – Под пыткой гонец показал, что с прибылым войском идёт сам царь Иван, и будто он, имея под своим началом сорок тысяч, уже в Москве.

Девлет-Гирей сидел молча. Хан понимал: если всё сказанное правда, в его распоряжении всего три дня, и значит, приступ гуляй-города надо начинать немедля, поскольку времени брать московитов измором нет… И тогда, ещё раз оценивающе глянув на своих приближённых, Девлет-Гирей твёрдо сказал:

– Начинаем немедля.

Это решение взбудоражило стан, и татарские отряды, на ходу выстраиваясь для боя, двинулись к гуляй-городу. Калга Магмет-Гирей и его брат Али-Гирей в сопровождении нукеров следовали в середине войска. Все ордынские военачальники уже были извещены, что град-обоз решено брать приступом, и, проверяя своё решение, калга спросил у ехавшего рядом Али-Гирея:

– Ты с мурзами говорил?.. Как они?

Али-Гирей слегка придержал коня и, повернувшись лицом к брату, ответил:

– Считают, что со стороны ручья холм обойти нельзя, топко. А с другой стороны московиты успели ров вырыть и рогатки поставить. Скорей всего, там и стрельцы будут.

– Правильно. – Магмет-Гирей согласно кивнул. – На холм только два удобных подхода, там и ударим, а стрельцов у рогаток сбить надобно.

Калга хотел ещё что-то добавить, но, заметив, что передовые тумены ордынцев уже помалу начали обтекать холм, махнул одному из нукеров и указал на рогатки, видневшиеся за невысоким свеженасыпанным валом. Тот помчался вперёд, и, как только повеление было передано, летучий отряд ордынцев, налетев первым, попытался преодолеть ров. Однако, встреченные огненным боем и копьями укрывшихся за рогатками стрельцов, татары откатился обратно. Тем временем остальное войско всё ближе подходило к град-обозу, до поры прикрывая всадниками два пеших отряда.