В двух битвах

Тоня сочинила еще записку: «Поскольку ты теперь инвалид, задержимся здесь. С наступлением темноты будем пробираться к своим. «Языка», если и взяли бы, с ним нам теперь не выйти».

Гус не согласился. Заметно-понизив голос, он сказал:

— Пока у меня действуют руки и ноги, я должен выполнять задачу! Вечера, конечно, придется дождаться здесь. А там...

— Тс-с-с! — прервала его Тоня: впереди она увидела, как около роты гитлеровцев, растянувшись в колонну по одному, бежали вдоль фронта.

— С неатакованной позиции сняли. Подбрасывают к месту, где у наших обозначился успех, — пояснил Гус.

12. Обер-лейтенант поднял руки

Позади послышался слабый рокот мотора. Показалась крытая санитарная машина, за нею другая. Остановились они метрах в семидесяти от подбитого танка. Вышли двое, по-видимому врачи, и четверо санитаров с носилками. Загруженные ранеными машины ушли, пришло еще несколько санитарных летучек. Два врача или фельдшера, осматривая лежавших, приблизились к танку. Они перекидывались словами. Когда удалились, Гус спросил, что говорили они. Тоня написала:

«Русские настоящую мясорубку устроили». А о тех, кто возле нас смерть нашел, сказал: «Бросились спасение искать у подбитого танка, не зная того, что русские наверняка центр своего удара нацелили именно на эту мишень. Опытные артиллеристы. Рассчитали точно».

Гус, прочитав записку, помолчал, а затем сказал:

— Медик сообразил правильно. Ложись, усни. Я понаблюдаю и продумаю план действий. Ночью много работы будет.

Потом он достал из вещмешка хлеб, сухую колбасу.

— Хоть и не располагает обстановка, но поесть нужно.

Подкрепились. Тоня улеглась. Гус укрыл ее потеплее.

— Не помощница ты у меня, а золото. Цены тебе нет. Спи!

Тоня уснула. Она не слышала нового нашего артиллерийского налета, не наблюдала работу фашистской похоронной команды. Гус один перенес напряженные минуты, готовый в любой момент открыть огонь, особенно когда фашисты еще засветло брали от танка трупы, укладывали их на машину и увозили к могиле. Дважды заглядывали и под танк гитлеровцы, не обнаружив там трупов, уходили.

Постепенно к заходу солнца прекратилось и наше наступление. Гус не слышал огневого боя, но часто смотрел в сторону фронта, ожидая увидеть своих солдат, но так и не дождался. «Сильно укрепились. Вмятину, видно, сделали в их обороне, но на большее сил не хватило», — подвел итоги нашего наступления Гус. Он взглянул на Тоню. Она спокойно спала. Ватник, которым укрыл ее Гус, несколько раз сбрасывала, но он поправлял. С головы сползла шапка-ушанка. Давно уже не стриженные густые темно-русые волосы рассыпались по вещевому мешку. На раскрасневшейся правой щеке выделялась крохотная родинка. Из-под расстегнутого, чуточку сдвинутого вниз ворота форменки обозначился краешек белой упругой груди. Как бы хотелось припасть к ней губами. Но... Гус удержал себя. Он подтянул кверху ворот ее форменной блузки, поправил борт шинели, надвинул повыше ватник. «Поспи еще. Скоро будить придется... Все-таки где же раздобыть жердь?.. — возвращаясь к плану предстоящих действий, подумал Гус. — И четыре кола бы надо. Бечевка-то есть...»

Размышления Гуса прервал невесть откуда выскочившим мотоцикл. Гус занял более удобную позицию. Обзор после очистки поля стал отличным. Быстроходный мотоцикл без люльки промелькнул около танка. Управлял им офицер в темной короткой куртке, с автоматом на груди, в портупее, с планшеткой и парабеллумом. На большой скорости отъехал метров триста от танка и круто свернул налево. С минуту, не больше, Гус видел удалявшиеся взвихренные клубы пыли. Но вот они пропали. Мотоцикл остановился. Гус с трудом рассмотрел на том месте темноватое облачко отработанного газа. Мотор заглох. Штаб немцев. По всей видимости, полковой. А не офицер ли из штабе дивизии приехал? Ведь будет возвращаться. «Эх, взять бы его!» Было только полшестого. Темнота как на грех надвигалась медленно. Ротный пододвинулся к выходу, взглянул на небосклон. В двух местах заметил слабое мерцание звезд. Луны не видно. Ветер сменил направление, но дул не сильно. Гус вытащил и автомата магазин, дозарядил его, взял другой и с ним проделал то же самое. «Эх, если бы не проскочил до наступления темноты!

Этот час, как показалось Гусу, тянулся целую вечность. На позиции к гитлеровцам проехали три кухни, четыре санитарные машины успели взять раненых на передовой и вернуться назад. Дважды недалеко от них сделал залпы шестиствольный миномет. Гус не услышал грохота, но определил по вспышкам пламени. Выстрелы, сопровождавшиеся затяжным характерным скрипом пролетавших мин, разбудили Тоню. Она даже вздрогнула и резко поднялась:

— Ну что? Как тут?

Гус покачал головой, дал знать, что он не слышит, и попросил выслушать его план захвата штабного мотоциклиста. Тоня одобрила его.

Гус первым, Тоня за ним выползли из-под танка, добрались до густого бурьяна. Осмотрелись. Ползком, параллельно дороге, двинулись они в тыл противника. Ползли с полчаса. Ветер усилился, нагнал облака. Сделалось темнее.