В двух битвах

Недалеко от Дона сделали две остановки. Командарм дал ряд указаний о порядке форсирования реки и дезориентировки противника. На западном берегу оставили машины. Батов и Хлебов переправились на моторной лодке через Дон и неторопливо, вначале полем, а затем окраиной станицы, направились на позиции, Было пасмурно, моросил дождь. Когда оказались на окраине Клетской, Батов спросил, как решил комдив расположить полки. Хлебов доложил.

— А о частях усиления подумали?

— Да, товарищ командующий. Мы ожидаем одну-две танковые бригады, несколько артполков, полк «катюш», поддержку с воздуха. Все приданные средства также разместим на плацдарме, исключая, конечно, тяжелую артиллерию и эрэсовские дивизионы. Их огневые позиции будут на западном берегу Дона,

— Произведете смену дивизии. Тылы до начала наступления оставьте на правобережье. Обеспечьте тщательную маскировку. Особенно четко должна пройти смена частей!

На рекогносцировку затратили часа три. Большую часть времени провели в первой траншее, внимательно рассматривали позиции румын. Батов в общих чертах познакомил Хлебова с возможной боевой задачей дивизии.

— Учтите, Виктор Сергеевич. Ваша дивизия будет прорывать оборону на главном направлении, в первом эшелоне. Сосед справа — дивизия 21-й армии — действует также на главном направлении, слева — в таком же построении и с той же задачей будет наступать наша 304-я стрелковая. Следовательно, как вы догадываетесь, оборона врага будет прорываться смежными флангами двух армий и двух фронтов — нашего, Донского, и Юго-Западного. На вас ложится ответственнейшая задача! Успешное решение ее во многом будет зависеть от скрытности сосредоточения и оперативной внезапности. Все работы — ночью с максимальной маскировкой! Днем на плацдарме все замирает. Маскировку — под жесточайший контроль! Еще раз обращаю ваше внимание: вы действуете на стыке двух армий, а отсюда делайте дополнительные выводы. Еще раз настоятельно рекомендую самым тщательным образом отработать взаимодействие с артиллерией авиацией, соседями. Через ваши боевые порядки будет вводиться второй эшелон армии. И это должно быть тщательно продумано!

— Понятно, товарищ командующий. Сделаем максимум возможного для успешного выполнения боевой задачи.

Вернулись они к Дону, когда стемнело. Дождь перестал. Похолодало. В воздухе запорхали снежинки. Адъютант комдива Яков разыскал землянку. Принесли печку, потянуло теплом. Батов, прохаживаясь по землянке, предался размышлениям. Командир 27-й гвардейской произвел доброе впечатление. Ему понравились и оперативно-тактическая грамотность полковника, и живой, быстро схватывающий обстановку ум, и сдержанная, но вместе с тем и непринужденная манера вести себя со старшим начальником, и прямой, оптимистический, общительный характер...

«Да, не случайно гвардия обрела твердые крылья с таким комдивом. На него вполне можно положиться. Недаром Рокоссовский, передавая дивизию из своего резерва в армию, посоветовал именно это соединение поставить на главное направление и на стыке фронтов. «Не ошибешься. Попомни мое слово, — сказал он тогда. — Эти морские орлы раздолбают вояк Антонеску за милую душу». А уж Рокоссовский—то зря слов на ветер не бросает».

— Ну, какие планы, Виктор Сергеевич? — оторвавшись от Раздумий, спросил командарм.

— Заправиться не вредно было бы, товарищ командующий. Проголодались заметно. Но вот дело... — комдив смутился. — Собрались-то мы очень быстро и ничего не прихватили с собой...

— Есть чем. Есть, товарищ комдив, — ввалился в землянку адъютант, — Сейчас будет развернута скатерть-самобранка. Правда, не такая уж щедрая, но...

Он смахнул со стола крошки хлеба, разостлал газету, поставил чайник, кружки, нарезал хлеб и торжественно выставил солдат скую фляжку:

— Вот и все... Чем богаты, тем и рады.

Хлебов пригласил к столу командующего:

— Прошу вас, Павел Иванович. Я бы порекомендовал вам и заночевать у нас. Ночь темная. Ехать далеко...

— Благодарю вас за то и другое. Но у меня много дел. Поехал.

— Ну как же так, не поев даже... Я провожу вас, товарищ командующий?

— Не надо. Дайте мне сопровождающего и помогите переправиться на другой берег. Сами отдохните хорошенько. Работенка предстоит жаркая.

Подтянутость, простота, четкие и ясные указания на рекогносцировке, широкий круг интересов командарма произвели на Хлебова сильное впечатление. Контакт между ними был установлен деловой и прочный.

— Какое впечатление произвел на тебя новый командующий? — спросил Хлебов адъютанта, когда тот вернулся и доложил, что перевез генерала через Дон на моторной лодке.

— Ума не занимать генералу. Так мне кажется, товарищ комдив.

— Так-то так, а вот угостить командарма и не смог. Сухой кусок хлеба выставил на стол.

— Промашка получилась, товарищ комдив. Сверхмедленно соображал. Да и сами понимаете, слишком неожиданным был ваш отъезд на рекогносцировку. Мне показалось, разговор у вас только начинается, а тут бац — и ехать. Командарм-то ведь и для меня новый человек. Манер его не знаю. Теперь вот другое дело. Все наперед будет учтено. А сейчас прошу к столу.