В двух битвах

В это время в штабе 1-й гвардейской армии, в которую только что вошла 27-я гвардейская дивизия, для высшего и старшего командного и политического состава сделал доклад «О международном положении» известный деятель партии Д. 3. Мануильский.

Давно, более года не видел Андрей товарища Мануильского. Последнюю его лекцию он слушал в начале прошлого года. Постарел, постарел, милый лектор. Волосы еще больше посеребрились, рельефнее обозначилась сутуловатость, сгустилась сетка морщинок вокруг глаз. Но держался старик бодро, шутил с офицерами, острил по адресу врага.

Касаясь положения, сложившегося в данном районе, он говорил:

— Я, конечно, человек сугубо гражданский и в делах военных во многом уступаю вам. И все-таки взгляните на карту даже глазами гражданского человека, и вы придете к выводу: авантюра, сплошная авантюра сквозит в стратегии фашистов. И можно уверенно сказать в нашем кругу, что эта, с позволения сказать, стра-те-е-ги-я, безусловно, кончится для них крайне и крайне плачевно, если не сказать большего.

После лекции Андрей подошел к Дмитрию Захаровичу, представился ему, сказал, что в ВПШ при ЦК КПСС слушал его лекции.

— Рад видеть, рад видеть, — закивал седой шевелюрой Мануильский. — К тому же на таком боевом участке фронта. Воспитанников школы теперь мне частенько приходится встречать. Они молодцы. Когда я интересуюсь их делами у старших политических начальников, все в один голос о вашем брате отзываются высоко. Так и должно быть. Не зря же два года назад вы прошли такой тщательный отбор и каждого из вас утверждало Политбюро ЦК нашей партии.

Он сделал паузу, погладил свои поседевшие усы.

— Вот видите, как мудро, с предвидением Центральный Комитет укомплектовал первый и второй наборы школы. Грянул гром, и, пожалуйста, полтысячный отряд молодых, здоровых, образованных партийцев пополнил ряды армейских политработников. И они теперь на самом боевом участке вместе с командирами решают важнейшую задачу.

Андрей пригласил своего бывшего преподавателя в дивизию. Дмитрий Захарович поблагодарил, сказал, что побывал бы с большим желанием, но сие от него не зависит. Политуправление фронта все его выступления жестко спланировало. Поэтому побывать у гвардейцев он не сможет.

А сражение под Сталинградом продолжало разгораться. Враг бросил в бой все, что у него было под руками. В небе волна за волной шли на восток, к Волге самолеты.

Морская гвардия получила приказ срочно сдать участок обороны другой дивизии и форсированным маршем двигаться на восток, к Кузьмичам.

Кузьмичи — малозаметный полустанок, затерявшийся в приволжских степях северо-западнее Сталинграда. В этом районе уже много дней шли жаркие бои. С тупым упорством и обреченностью смертников фашистские части обороняли этот крохотный полустанок. Советские войска неоднократно атаковали врага, однако результатов не добились: гитлеровцам удалось отбить все атаки.

Полки и специальные подразделения дивизии расположились по многочисленным балкам. Командный пункт соединения разместился возле безымянной высотки. С нее Кузьмичи были хорошо видны невооруженным глазом. Как и можно было ожидать, фашисты засекли прибытие гвардии. Уже с зари следующего дня овраги и балки восточнее Кузьмичей подверглись жестокой бомбардировке. Обрушился груз бомб и на КП дивизии.

Эта бомбежка застала начподива Николаева в полутора километрах от высотки. Он возвращался из полка. Было как раз то время, когда солнце низко опустилось, но не успело совсем скрыться за горизонтом. Оно продолжало еще щедро бросать яркие лучи на землю, ослепляя человека всякий раз, когда он смотрел в сторону заката. Фашистские самолеты именно со стороны солнца и начинали пикировать.

Все потонуло в дыму и пыли. Земля тяжело закачалась. Какая-то неведомая птица с криком удалялась прочь от кромешного ада. А люди... люди не могли улететь. Они оставались там, в дыму и огне.

У Николаева захолонуло сердце. Как там? Что со штабом? Удалось ли всем укрыться? Уцелеют ли блиндажи, землянки? Ведь накат у них не из бревен, а из хвороста и палок.

Отбомбившись, самолеты разошлись по кругу и стали прочесывать местность из пулеметов. Несколько Ю-88 увязалось за группой офицеров Николаева. Но вскоре эта охота за одиночными целями им надоела, и они ушли куда-то на юго-запад.

Николаев окликнул политотдельцев. Все были живы и невредимы. Посыпались шутки. Но начподив прервал их:

— Не до шуток, товарищи. Скорее на высоту. Там что-то горит.

Они побежали. До высоты оставалось менее километра, когда на дороге повстречался связной из комендантской роты.

— Стой, солдат! — крикнул Николаев. — Говори, что там? Цел ли штаб?

Солдат скупо улыбнулся:

— Да ничего. Все целехонько, товарищ начальник. Они с косу да с перепугу никуда не попали. Только вот беда... Кобылу мою убило. Теперь вот пешком придется...

Сели передохнуть. Закурили.