Unknown

 Вивиан сдержал слово, данное мадам Каролине. Мажордом провел его в библиотеку, где за большим столом со множеством книг и рукописей сидела Мадам. Ее наряд и манеры были в равной мере очаровательны. Очаровательна была ее улыбка, кушак, кивок и пряжка. Что за прекрасная ученица будет совершенствовать английское произношение! С гордостью, польстившей чувствам Вивиана как англичанина, Мадам указала на свои полки, украшенные томами наиболее выдающихся английских писателей. Мадам Каролина вовсе не была похожа на почитателей английской литературы, которых часто можно встретить на континенте: эти люди думают, что «Менестрель» Битти - самое современное и модное стихотворение в нашей литературе, «Жалоба, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии» - шедевр английской литературы, а Ричардсон - наш единственный романист. О нет, мадам Каролина не стала бы ругать «Майскую ярмарку». Она наизусть знала «Чайльд-Гарольда», и даже заглядывала в «Дон Жуана». Она в равной мере обожала «Эдинбургское обозрение» и «Квотерли Ревью». Для либерала с континента, воистину, даже консерватизм «Квотерли» - философия, и ни один заместитель премьер-министра ни разу не разгромил радикала-новатора, не дав при этом волю чувствам и суждениям, которые считаются гнусной изменой в широтах Вены.

 Выразив стремление узнать подробности о личности и манерах наших наиболее выдающихся литературных деятелей, Мадам завела речь о литературных произведениях других стран, короче говоря, через час Вивиан Грей понял, что, вместо того, чтобы давать урок английского произношения супруге великого герцога Райсенбурга, он сидит на удобном стуле, сложив руки, и слушает пространный трактат этой дамы «Искусство беседы». Это оказался блестящий труд. Мадам была чрезвычайно добра, прочитав его Вивиану, но мы не всегда бываем в должной мере благодарны за неожиданно оказанное нам благодеяние.

 Еще час он слушал трактат. Как она изысканна! Какие неожиданные определения, как тонко она понимает национальный характер, что за мастерский панегирик самой себе! Ее изысканное остроумие могло бы стать темой эпической поэмы - в мире нет ничего более прекрасного. Наконец, мадам Каролина закончила читать трактат «Искусство беседы», Вивиан успешно скрыл усталость и выразил восторг.

 - Страданиям конец, - подумал он. - И я могу заслужить благодарность за свой отличный вкус.

 Но урок английского произношения еще не закончился. Мадам была очарована необычайной проницательностью и выдающимися талантами нашего героя. Он оказался самым профессиональным и приятным критиком из всех, кого она когда-либо встречала.

 Сколь неоценимо мнение такого человека о ее великом творении! Никто не видел еще ни строчки из ее книги, но бывают мгновения, когда у нас возникает непреодолимое желание найти наперсника, и такая родственная душа сейчас перед ней. Мадам открыла сафьяновый футляр, и восхищенному взору Вивиана Грея была явлена рукопись «Гаруна аль Рашида».

 

 

 - Я льщу себе мыслью, - сказала мадам Каролина, - что эта книга произведет сенсацию не только в Германии. Мне кажется, в романе рассказана интересная история, он изобилует драматичными происшествиями, энергичными и эффектными описаниями. Конечно, я не смогла бы достать новые материалы о его величестве халифе. Между нами говоря, я не считаю, что это так уж важно. Насколько я заметила, в этом мире уже хватает материалов на любую возможную тему. Это недостаток литератур всех стран. Мне кажется, сейчас гениям следует задуматься, как противостоять этому засилью материалов.

 Моя великая тайна - искусство живописной прозы.

 Например, дорогой мистер Грей, я открываю «Сказки тысячи и одной ночи», главным образом, для примера, на сто восемьдесят пятой ночи, отлично! Вот такой абзац:

«Во времена правления халифа Гаруна аль Рашида жил в Багдаде аптекарь по имени Албуссан ибн Тагер, несметно богатый и статный. Он был более остроумен и учтив, чем обычно свойственно людям его профессии. Благодаря доброте, честности и веселому нраву все его любили и искали дружбы с ним. Халиф, зная о его добродетелях, полностью ему доверял. Он так высоко ценил аптекаря, что поручил ему обеспечивать его любимых дам всем, в чем они нуждались. Аптекарь выбирал для них одежду, мебель и украшения, всё - с превосходным вкусом. Его добродетели и благосклонность халифа заставляли эмиров и других высших чиновников искать его общества. В его доме встречалась вся придворная знать».