Unknown

 - Какие возможности таятся в этом сухом отрывке! - воскликнула мадам Каролина. - Я прошлась по нему ручкой и превратила в целую главу. Это одна из глав, которые я вам прочту. Только описание Альбуссана занимает десять страниц. Несомненно, внешности он был восточной. В сказке говорится, что он красив: я изображаю его с восточным разрезом глаз, у него тонкие изогнутые брови, благоуханная борода и тонкие усики. В сказке говорится, что он богат: у меня есть авторитеты в описании костюма мужчин его ранга среди современных писателей. В моем рассказе он предстает в балахоне из зеленого бархата и в розовых атласных шароварах, кинжал в его золотых ножнах усыпан драгоценными камнями, его пантофли украшены богатейшей вышивкой, и он каждый день принимает ванну из лепестков роз. Я считаю, что такое описание раскрывает правду, давая читателю представление о нравах эпохи, и таким образом я перепишу весь отрывок. Представляю, как я опишу его дом, «в котором встречалась вся придворная знать». Что за блестящая сцена! Какое разнообразие нарядов и персонажей! Какая роскошь! Какое великолепие! Представляю подробности банкета, которые, кстати, дают мне возможность добавить в повествование рассуждения о шербете, следуя примеру вашего историка Гиббона. Что вы думаете об искусстве живописных описаний?

 - Восхитительно! - сказал Вивиан. - Сам фон Хроникер...

 - Не смейте упоминать при мне этого мерзкого типа! - почти завизжала мадам Каролина, из-за авторской ревности позабыв о своем полукоролевском достоинстве. - Писака без искры даже не то что таланта, а хотя бы обычного воображения. Жалкий тип, занятый лишь тем, что драпирует и приукрашивает в своем собственном фантастическом стиле содержимое тюка старых хроник!

 Возмущение Мадам напомнило Вивиану справедливую, но довольно грубую поговорку его родины, и он вывернулся из довольно неловкой ситуации с проворством, присущим ему в прежние времена.

 - Сам фон Хроникер, - сказал Вивиан, - сам фон Хроникер, как я собирался заметить, будет повержен в прах после выхода в свет вашего романа. Он не может быть столь ослеплен тщеславием, чтобы не заметить, что ваша история в тысячу раз интереснее его выдумок. О, мадам, если вы смогли оживить иссушенную страницу истори, каковы же должны быть плоды вашего воображения!

 

 

 ГЛАВА 5

 

 Катаясь в парке, Вивиан встретил Эмиля фон Аслингена. Поскольку этот выдающийся господин сейчас благоволил англичанам и поражал жителей Райсенбурга тем, что катался в английской карете, ездил на английских лошадях и помыкал английскими грумами, он снизошел до того, что был невероятно вежлив с нашим героем, которого прошлым вечером провозгласил на суаре «очень стильным». Такая характеристика от такого человека подняла Вивиана в глазах жителей Райсенбурга даже выше, чем лестный прием у великого герцога и сердечные излияния мадам Каролины.

 - Вы будете сегодня вечером у гофмаршала? - спросил Вивиан.

 - А, это тот новый придворный, которого медиатизировали, да?

 - Князь Малой Лилипутии.

 - Да, - с манерной медлительностью ответил герр фон Аслинген. - Пойду, если мне хватит смелости, но, говорят, его слуги одеты в шкуры, а у него - хвост.

 Бальный зал был залит ярким светом. Присутствовала вся королевская семья, сегодня воздавали честь новому государственному чиновнику: его королевское величество одаривал гостей сияющей улыбкой, а его супруга была вся увешана бриллиантами. Звезды и мундиры, ленты и ордена в изобилии. Представители дипломатического корпуса пришли в нарядах, принятых при их дворах. Поскольку утром распространился слух, что Эмиль фон Аслинген придет в мундире капитана королевской гвардии, юные лорды оделись в ультра-милитарном стиле. Каково же было их замешательство, когда поздно вечером их образец для подражания пришел развязной походкой в пурпурном мундире рыцаря Мальтийского ордена - фон Аслинген был рыцарем этого возрожденного ордена и участвовал в половине кампании против турков.