Unknown

Какой-то смутный инстинкт подсказывал лорду Джону, что он должен выйти вперёд, крикнуть, взять всё под контроль, навести здесь порядок. Но он повернулся и зашагал прочь.

Джон говорил себе, что сейчас на нем нет мундира, что его не станут слушать, что возникнет неразбериха и он принесёт больше вреда, чем пользы. Но он не привык лгать самому себе и тотчас отмёл эти доводы.

Грей и раньше терял людей. Некоторых из них он горячо любил - больше жизни. Но теперь он потерял себя.

В полнейшем оцепенении Джон медленно вернулся к своему дому. С тех пор, как пришло известие, он не спал. Только несколько раз от полного физического истощения он ненадолго забывался, обмякнув в кресле на веранде Мерси Вудкок, а когда просыпался, покрытый липким соком растущих во дворе платанов и крошечными зелёными гусеницами, спустившимися с листьев на невидимых шёлковых нитях, не мог понять, что происходит.

– Лорд Джон.

Он пришёл в себя от настойчивого голоса, и до него дошло, что кто-то уже несколько раз его окликнул. Джон остановился и, обернувшись, обнаружил капитана Ричардсона. Голова у Грея была как в тумане, а лицо, по-видимому, выглядело отрешённым, потому что Ричардсон взял лорда под руку в самой фамильярной манере и потащил в таверну.

– Пойдёмте со мной, – вполголоса сказал Ричардсон, отпустив его руку и кивком указывая на лестницу.

Сквозь окутавший его туман лорд Джон начал ощущать нечто похожее на любопытство и настороженность, однако он пошёл, и стук его башмаков гулко отдавался в пролёте деревянной лестницы.

Ричардсон закрыл за собой дверь комнаты и заговорил, прежде чем Грей успел собраться с мыслями, чтобы расспросить его о крайне необычных обстоятельствах, о которых рассказал Уильям.

– Миссис Фрейзер, – произнёс Ричардсон без предисловий. – Насколько хорошо вы её знаете?

Грей настолько опешил от вопроса, что ответил.

– Она жена… вдова, – поправил он себя с таким чувством, будто вогнал булавку в свежую рану, – хорошего друга.

– Хорошего друга, – повторил Ричардсон, не вкладывая в слова какого-то особого смысла.

«Вряд ли у кого-то может быть более неприметная внешность», – подумал Грей, и внезапно перед ним услужливо всплыл образ Хьюберта Боулса. (Хьюберт Боулс – персонаж повести «Лорд Джон и личное дело» - прим. пер.). Самыми опасными шпионами оказывались люди, на которых никто не посмотрел бы дважды.

– Хорошего друга, – твёрдо повторил Грей. – Ведь его политические пристрастия больше не имеют значения?

– Не имеют, если он и вправду умер, – согласился Ричардсон. – А вы думаете, он мёртв?

– Я в этом совершенно уверен. Что вы желаете узнать, сэр? У меня дела.

Ричардсон слегка улыбнулся, услышав это заведомо ложное заявление.

– Я собираюсь арестовать леди как шпионку, лорд Джон, и, прежде чем это сделать, хотел бы удостовериться, что с вашей стороны нет… личной заинтересованности.

Грей довольно резко сел, сцепив на столе руки.

– Я… она… Какого дьявола?

Ричардсон учтиво уселся напротив него.

– В течение последних трёх месяцев, а может, и дольше, она распространяла по всей Филадельфии материалы, подстрекающие к мятежу. И, предвосхищая ваш вопрос: да, я уверен. Один из моих людей перехватил кое-что – взгляните, если хотите.

Он полез за пазуху и вытащил неаккуратную пачку бумаг, явно прошедших через множество рук. Грей не думал, что Ричардсон его обманывает, но тянул время, не спеша их рассматривая. Положив документы, он почувствовал себя обескровленным.

– Я слышал, что эту леди принимали в вашем доме и что она часто бывает в доме, где проживает ваш племянник, – сказал Ричардсон, и его глаза пытливо остановились на лице Грея. – Но она не… друг?

– Она врач, – ответил Грей и испытал лёгкое удовлетворение, увидев, как взметнулись вверх брови Ричардсона. – Она оказала… величайшую услугу мне и моему племяннику.

Ему пришло в голову, что, наверное, к лучшему, что Ричардсон не знает, сколь велико уважение, которое лорд может питать к миссис Фрейзер, так как если негодяй поймёт, что у Грея есть личный интерес, то ничего больше ему не сообщит.

– На этом всё, – добавил он самым небрежным тоном. – Конечно, я уважаю эту леди, но привязанности нет. Нет.

И Грей решительно встал и ушёл, так как дальнейшие расспросы показали бы, что судьба Клэр ему не безразлична.

Он пустился к Уолнат-стрит, больше не чувствуя отупения. Он снова стал самим собой: сильным и решительным. В конце концов, он мог оказать Джейми Фрейзеру ещё одну услугу.

– ВЫ ДОЛЖНЫ ВЫЙТИ ЗА меня, – повторил лорд Джон.

Я услышала его и в первый раз, но от повторения фраза не стала более осмысленной. Я сунула в ухо палец и покрутила его, затем повторила процесс с другим ухом.

– Вы просто не могли сказать то, что я сейчас услышала.

– Именно это я и сказал, – возразил он: вернулась его обычная сухая резкость.

Отупение от шока начало проходить, и что-то ужасное полезло из маленькой дырочки в моём сердце. Я не могла смотреть на этот ужас, и поэтому уставилась на лорда Джона.

– Я знаю: у меня шок, – признала я, – но уверена, что ни бреда, ни слуховых галлюцинаций у меня нет. Тогда зачем, черт возьми, вы это говорите?