Unknown

– В Форте Тикондерога, – был поразивший его ответ. – Она и ее супруг были с Континентальной армией во время сражений при Саратоге.

Змеи в животе Грея как будто внезапно встрепенулись.

– Вы хотите сказать, что миссис Фрейзер сейчас в Вэлли-Фордж?

– О, нет, – Хантер покачал головой, сосредоточившись на перевязке. – Не мог бы ты приподнять его немного, друг Грей? Мне нужно пропустить этот бинт снизу… да-да, именно так, благодарю тебя. Нет, – продолжил он, выпрямляясь и вытирая лоб, поскольку в комнате было довольно жарко, – с таким количеством людей и пылающим огнем в очаге. – Нет, Фрейзеры отправились в Шотландию. Хотя племянник мистера Фрейзера был столь любезен, что оставил нам свою собаку, – добавил Дэнзелл, когда Ролло, привлеченный запахом крови, поднялся со своей лежанки в углу и ткнулся носом под локоть Грея. Он с интересом обнюхал сверху вниз забрызганные простыни, покрывающие обнаженное тело Генри. Затем пес громко чихнул, качнул мордой и поковылял назад на свою лежанку, где быстро перекатился на спину и раскинулся, задрав лапы вверх.

– Кто-то должен оставаться с ним весь следующий день или около того, – говорил Хантер, вытирая руки о тряпицу. - Его нельзя оставлять одного, чтобы он не перестал дышать. Друг Уильям, – сказал он, поворачиваясь к Вилли, – можно ли найти место, где мы могли бы остановиться? Мне нужно находиться рядом несколько дней, чтобы я мог регулярно наведываться и проверять, как идут дела.

Уильям заверил его, что об этом уже позаботились: гостиница что ни на есть самая респектабельная, и – тут он взглянул на Рейчел – совсем рядом. Может ли он сопроводить туда Хантеров? Или хотя бы мисс Рейчел, если ее брат еще не совсем закончил?

Грей прекрасно понимал, что Вилли очень бы хотел проехаться по снежному сверкающему городу наедине с этой миловидной квакершей. Но миссис Вудкок помешала этому сбыться, заметив, что в общем-то сейчас Рождество; у нее не было времени или возможности приготовить угощение, но не окажут ли честь леди и джентльмены ее дому и не отметят ли этот день, подняв бокал вина, чтобы выпить за выздоровление лейтенанта Грея?

Все сочли это великолепной идеей, а Грей вызвался посидеть с племянником, пока принесут вино и бокалы.

Когда внезапно так много людей вышли из комнаты, в ней стало намного прохладнее. Пожалуй, даже почти холодно, и Грей осторожно накинул простыню и покрывало на перевязанный живот Генри.

– У тебя все будет хорошо, Генри, – прошептал он, хотя глаза его племянника были закрыты, и он подумал, что молодой человек, возможно, спит, – по крайней мере, он надеялся, что это так.

Но Генри не спал. Его глаза медленно приоткрылись, по зрачкам было еще заметно воздействие опиума, а в складках век затаилась боль, которую опиум не мог заглушить.

– Нет, не будет, – произнес он слабым ясным голосом. – Он достал только одну пулю. Вторая меня добьет.

Его глаза вновь закрылись, когда снизу донеслись звуки тостов в честь Рождества. Собака вздохнула.

РЕЙЧЕЛ ХАНТЕР ПРИЛОЖИЛА одну руку к животу, а другую к губам, чтобы подавить начинающуюся отрыжку.

– Обжорство – это грех, – сказала она. – И свершивший его несет свое наказание. Кажется, меня может стошнить.

– Так бывает со всеми грехами, – рассеянно ответил ее брат, опустив перо. – Но ты не обжора. Я видел, сколько ты съела.

– Я чувствую себя, так будто вот-вот лопну! – запротестовала она. – И кроме того, я не могу не думать о том, как встречают Рождество те бедняги, которых мы оставили в Вэлли-Фордж, по сравнению с... излишествами нашей трапезы сегодня.

– Ну, это чувство вины, а не обжорство, и это ложное чувство. Ты съела не больше, чем за обычным обедом; просто у тебя его не было вот уже несколько месяцев. И я полагаю, что жареный гусь, возможно, не является в полном смысле излишеством, даже когда он нашпигован устрицами и каштанами. Вот если бы это был фазан, фаршированный трюфелями, или дикий кабан с позолоченным яблоком во рту...

Дэнни улыбнулся, глядя поверх своих бумаг.

– Ты видел такие вещи? - спросила Рейчел с любопытством.

– Да, видел. Когда я работал в Лондоне с Джоном Хантером. Он часто бывал в высшем обществе, и время от времени брал меня с собой на вызовы к больным, а иногда и сопровождать его с женой на какое-нибудь шикарное мероприятие, что весьма великодушно с его стороны. Но мы не должны судить, знаешь ли, особенно, по внешности. Даже тот, кто кажется самым поверхностным, расточительным или легкомысленным, все же не лишен души и имеет ценность в глазах Всевышнего.

– Да, – сказала Рейчел рассеянно, слушая не слишком внимательно.

Она отдернула портьеру, глядя на улицу, всю в белой дымке. У дверей гостиницы висел фонарь, который отбрасывал небольшой круг света, а снег по-прежнему падал. Очертания ее лица казались размытыми в темном стекле окна. И лицо было худое, с большими глазами, так что Рейчел нахмурилась, убирая выбившиеся темные волосы под чепец.

– Как ты думаешь, он знает? – внезапно спросила она. – Друг Уильям?

– Знает о чем?