Unknown

– Но ты написал: «кровь» и поставил рядом вопросительный знак.

– Да, но… Что ты хочешь сказать? Ты тоже читал мою тетрадь, сука?

– Следи за своей речью, сынок, – мрачно, но невозмутимо произнёс Уильям Баккли. – Конечно, я читал. Я прочёл в твоём кабинете всё, до чего смог добраться, и ты на моём месте поступил бы так же.

Роджеру удалось обуздать охватившую его панику настолько, что он смог холодно кивнуть.

– Да, может быть. И если бы ты забрал Джема, я бы тебя убил, как только нашёл, но я бы, наверное, знал, почему. Но этот подонок! Что он такое творит, Боже правый!

– Успокойся, – кратко посоветовал Баккли. – Ты не поможешь своему ребёнку, если потеряешь голову. Этот Кэмерон – он тоже вроде нас?

– Я не знаю, чёрт, я не знаю!

– Но есть и другие, да? Не только в нашей семье?

– Я не знаю… Думаю, что есть и другие, но не знаю наверняка.

Роджер изо всех сил пытался думать, старался вести машину на достаточно низкой скорости, чтобы вписаться в повороты дороги, полузаросшей ползучим дроком.

Он попробовал молиться, но ему удалось в ужасе выдавить только невнятное: «Боже, прошу тебя!» Ему хотелось, чтобы Бри была с ним, но Мэнди даже близко к камням нельзя привозить, и если они успеют догнать Кэмерона… Если Кэмерон всё ещё здесь… Баккли поможет ему – в этом Роджер был абсолютно уверен.

В глубине души он слабо надеялся, что произошло недоразумение, что Кэмерон перепутал ночи и, поняв это, везёт Джема домой, в то время как Роджер и его чёртов прадед в пятом колене мчатся во мраке по каменистому болоту, направляясь прямиком к самому ужасному из всего, что оба они знали.

– Кэмерон… он тоже читал тетрадь, – выпалил Роджер, не в силах справиться с собственными мыслями. – Случайно. Он сделал вид, что подумал, будто это всё… вымысел, что я сочинил это забавы ради. Иисусе, что же я наделал?

– Берегись!

Баккли вскинул руки, прикрывая лицо, а Роджер, вдавив тормоз, свернул с дороги к большому камню, едва не столкнувшись со стоявшим на дороге старым синим грузовиком – тёмным и пустым.

ОН КАРАБКАЛСЯ НА ХОЛМ, цепляясь в темноте за всё, за что только можно было ухватиться. Камни выкатывались из-под ног, шипы утёсника кололи ладони, то и дело вонзаясь под ногти и заставляя его чертыхаться. Он слышал далеко внизу Уильяма Баккли, который следовал за ним. Медленно, но следовал.

Роджер начал слышать их задолго до того, как добрался до вершины. До Самайна оставалось три дня, и камни знали это. Звук, похожий совсем не на звук, а скорее на вибрацию, пробирал до мозга костей, вызывал звон в черепе и зубную боль. Сжав зубы покрепче, он полез дальше. К тому времени как Роджер достиг камней, он уже полз на четвереньках, не в силах выпрямиться.

«Боже милостивый! – подумал он. – Охрани меня, Господи! Оставь меня в живых, пока я не найду его!»

Роджер с трудом мог собраться с мыслями, но о фонарике вспомнил, прихватив его с собой из машины, и теперь уронил, неловко вытаскивая из кармана. Круговыми движениями он стал лихорадочно шарить по невысокой траве, в конце концов нашёл его и четырежды надавил соскальзывающим пальцем на кнопку, прежде чем ему хватило сил включить фонарик.

Появился луч света, и в темноте позади себя Роджер услышал сдавленное удивлённое восклицание. «Конечно, – безучастно подумал он, – Уильям Баккли никогда не видал фонарика». Медленно очертив круг, колеблющийся луч двинулся обратно. Что искал Роджер? Следы ног? Что-нибудь оброненное Джемом, как свидетельство того, что он здесь проходил?

Ничего не было.

Ничего, кроме камней. Становилось всё хуже, и Роджер, уронив фонарик, схватился обеими руками за голову. Он должен двигаться… должен идти… чтобы забрать Джема…

Роджер пополз по траве, ослепнув от боли и почти лишившись разума, когда сильные руки схватили его за лодыжки и потянули назад. Он подумал, что там, возможно, был и голос, но если так, то его звук затерялся в пронзительном крике, который отзывался эхом в его голове, в его душе, и Роджер изо всех сил выкрикнул имя своего сына, чтобы услышать что-нибудь, кроме этого шума: он чувствовал, как его глотка разрывается от усилий, но ничего не услышал.

Земля ушла у него из-под ног, и мир рухнул.

РУХНУЛ БУКВАЛЬНО. Когда чуть позже Роджер пришёл в себя, то обнаружил, что они с Уильямом Баккли очутились на пологом склоне холма, в сороках футах ниже каменного круга. Они упали и скатились – Роджер понял это по тому, как чувствовал себя, и по тому, как выглядел Баккли. В небе показался проблеск зари, и Роджер разглядел родственника: исцарапанный и оборванный, тот сидел возле него, сгорбившись и скорчившись, будто у него болел живот.

– Что?.. – прошептал Роджер.

Он прочистил горло и ещё раз попытался спросить, что произошло, но у него получался только шёпот, и даже от него глотка горела огнём.

Уильям Баккли бормотал что-то себе под нос, и Роджер понял, что тот молится. Он попытался сесть, и это ему удалось, хотя голова кружилась.

– Ты оттащил меня? – хрипло прошептал Роджер.