Unknown

– Ты не ожидал, что я стану доверять таким суевериям? – спросила Клэр. – Погоди, юный Роджер. Когда проживешь так же долго, как и я, ты, возможно, сам станешь уважительно относиться к суевериям. Что касается этого… – ее рука, словно бледное пятно в темноте, потянулась и с тихим сочным треском сломала стебелек. Воздух сквозь более мягкий аромат цветов вдруг наполнился острым запахом – резким и травяным. – Понимаешь, на листьях некоторых трав насекомые откладывают яйца. Чтобы отпугивать жучков, растения выделяют определенные и довольно сильно пахнущие вещества, концентрация которых самая высокая тогда, когда они больше всего нужны. В этот момент убивающие насекомых субстанции становятся и наиболее сильнодействующими медицинскими средствами. А данный вид растений, – она провела пушистым свежим и влажным стебельком прямо у него под носом, – тревожат в основном личинки мотыльков.

– Стало быть, больше всего веществ в них поздней ночью, потому что именно тогда питаются гусеницы?

– Точно, – стебелек из-под носа исчез, растение с шорохом муслина отправилось в сумку, а Клэр наклонила голову, когда полезла за следующим. – А некоторые растения оплодотворяются мотыльками. Эти, разумеется...

– Цветут по ночам.

– Но большинство трав и цветов тревожат дневные насекомые, поэтому они начинают выделять свои полезные составляющие на заре, значит, концентрация возрастает ранним утром... Но с другой стороны, когда солнце становится слишком горячим, некоторые масла испаряются из листьев, и растение прекращает их производить. Так что большинство самых ароматных трав срывают поздним утром. Именно поэтому шаманы и травники учат своих подмастерьев собирать одни растения в новолуние, а другие – в полдень… Так и возникают суеверия, хм? – голос Клэр был довольно сух, но все еще весел.

Роджер опустился на пятки и смотрел, как она шарила руками вокруг. Теперь, когда его глаза привыкли, он хорошо видел ее фигуру, хотя черты лица по-прежнему были скрыты.

Клэр работала еще некоторое время, а потом, тоже сев на пятки, потянулась – Роджер слышал, как похрустывает ее спина.

– Знаешь, я видела его однажды, – голос был приглушенным, потому что Клэр от него отвернулась, обследуя что-то под нависающими ветками рододендрона.

– Видела его? Кого?

– Короля, – Клэр что-то нашла, потому что Роджер услышал шорох листьев, когда она потянулась туда, а затем треск сорванного стебля. – Он приехал в госпиталь в Пемброке, чтобы навестить там солдат. И специально пришел поговорить с нами – медсестрами и докторами. Тихий, очень сдержанный мужчина, но сердечный в обращении. Я не смогла бы повторить ни слова из того, о чем он говорил. Но это было... невероятно вдохновляющим. Просто, что он приехал к нам, понимаешь?

– Ммфм.

«Что заставило ее вспомнить об этом? – подумал он. – Неужели надвигающаяся война?»

– Журналист спросил королеву, эвакуируется ли она вместе с детьми за город... знаешь, так многие уезжали.

– Знаю, – мысленным взором Роджер вдруг увидел двоих притихших детей с худенькими личиками – мальчика и девочку, которые жались друг к другу возле знакомого семейного камина. – У нас, в нашем доме в Инвернессе, жили двое. Как странно, я совсем про них не помнил до настоящего момента.

Но Клэр словно не слышала.

– Королева ответила... Я могу неточно процитировать, но смысл такой: «Что ж, дети не могут разлучиться со мной, а я не могу покинуть короля... И, разумеется, король никуда не уедет». Когда убили твоего отца, Роджер?

Роджер ожидал от нее услышать все что угодно, но только не это. На мгновение вопрос показался настолько нелепым, что даже почти бессмысленным.

– Что? – но он расслышал ее и, тряся головой, чтобы избавиться от чувства абсурдности, ответил: – В октябре 1941. Не уверен, что помню точную дату... Нет, помню. Преподобный записал ее в родословной. 31 октября 1941 года. Почему?..

Ему хотелось сказать: «Почему, ради Бога», – но Роджер пытался контролировать случайные порывы упоминания Бога всуе. Проглотив более сильный порыв сбежать в беспорядочные мысли, он очень спокойно повторил:

– Почему?

– Ты говорил, что его сбили в Германии, верно?

– По пути в Германию через Канал. Так мне говорили, – при свете луны Роджер видел только черты ее лица, но его выражения прочитать не мог.

– Кто тебе сказал? Ты помнишь?

– Преподобный, полагаю. Или, думаю, это могла быть мама, – чувство нереальности постепенно проходило, и Роджер потихоньку начинал злиться. – Какая разница?

– Может, и никакой. Когда мы с Фрэнком впервые тебя встретили в Инвернессе, Преподобный сказал нам, что твой отец был сбит над Каналом.

– Да? Ну...

Клэр определенно ухватила невысказанное Роджером: «И что?» – потому что слегка фыркнула, почти рассмеялась из-под рододендронов.