Unknown

– О, нет, – ответил мужчина, стирая сажу с пальцев большим грязным носовым платком и, затем, передавая его Джейми. – Им был Эймос Крапп, печатник. Впрочем, он в спешке сбежал из мастерской, когда ее подожгли. А я – Герберт Лонгфилд, владелец земли и настоящий собственник этой типографии, – добавил он, бросая горестный взгляд на пепелище. – Вы же не спасатель, не так ли? Хорошая куча железа там получилась.

Печатный станок Фергюса и Марсали был теперь, несомненно, единственным функционирующим прессом между Чарльстоном и Ньюпортом. Станок «Вестника», искореженный и почерневший, стоял среди развалин: по-прежнему узнаваемый, но не подлежащий восстановлению, как и все другое уцелевшие оборудование.

– Когда это случилось? – спросила я.

– Позапрошлой ночью, сразу после полуночи. Пожарная цепочка подоспела со своими ведрами значительно позже.

– Несчастный случай с печью? – спросил Джейми. Он наклонился и поднял одну из разбросанных брошюрок.

Лонгфилд цинично рассмеялся.

– Вы не здешний, видимо? Вы сказали, что разыскиваете Эймоса? – он переводил настороженный взгляд с Джейми на меня и обратно, вряд ли испытывая склонность откровенничать с незнакомыми людьми неизвестных политических взглядов.

– Джеймс Фрейзер, – сказал Джейми, протягивая руку для твердого рукопожатия. – Моя жена, Клэр. И кто это был? «Сыны Свободы»?

Брови Лонгфилда удивленно поднялись.

– Вы действительно не местный, – он невесело улыбнулся. – Эймос был с «Сыновьями». Может быть, не совсем одним из них, но он разделял их взгляды. Я просил его соблюдать большую осмотрительность с тем, что он пишет или публикует в газете, и он в основном пытался следовать моему совету. Но в эти дни много не требуется. Маленький слушок об измене – и человека изобьют до полусмерти на улице, вываляют в смоле и перьях, сожгут или даже убьют.

Он смотрел на Джейми, размышляя.

– Итак, вы не знали Эймоса. Могу ли я поинтересоваться, какое дело у вас к нему?

– Я хотел бы узнать по поводу небольшой заметки, которая была опубликована в «Вестнике». Вы сказали, что Крапп пропал. А вы не знаете, где я мог бы найти его? – и добавил, – Я не желаю ему зла.

Мистер Лонгфилд посмотрел на меня задумчиво, судя по всему, оценивая, велики ли шансы того, что человек, связанный с политическим насилием, привел бы с собой жену. Я улыбнулась, пытаясь выглядеть максимально очаровательно и респектабельно, и он ответил мне нерешительной улыбкой. У него была увеличенная верхняя губа, которая придавала ему выражение весьма озабоченного верблюда, и это ощущение усиливалось необычным расположением его зубов.

– Нет, я не знаю, – он повернулся к Джейми с видом человека, принявшего решение. – Хотя у него действительно были бизнес-партнер и помощник. Может быть, один из них в курсе того, что вас интересует.

Теперь настала очередь Джейми оценить Лонгфилда. Он моментально составил собственное мнение и вручил мне брошюру.

– Да, может. Маленькая новость о сгоревшем доме в горах была опубликована в прошлом году. Я хотел бы знать, кто мог подать это сообщение в газету.

Лонгфилд нахмурился, озадаченный, и потер свою большую верхнюю губу, оставив на ней пятно сажи.

– Сам я этого не помню. Но, впрочем, ладно, я скажу вам, сэр. После осмотра этого помещения я направляюсь к Джорджу Хамфрису. Это бизнес-партнер Эймоса...

Он оглянулся через плечо, сморщившись.

– Почему бы вам не пойти вместе со мной и не задать свой вопрос?

– Очень любезно с вашей стороны, сэр, – Джейми подал мне бровью сигнал, что мое присутствие для отвода глаз больше не требовалась и, таким образом, я могла пойти по своим собственным делам. В связи с этим я пожелала мистеру Лонгфилду доброго дня и отправилась делать запасы в заведениях Уилмингтона.

Дела здесь шли несколько лучше, чем это было в Нью-Берне. Уилмингтон являлся глубоководной гаванью и, в то время как английская блокада неизбежно влияла на импорт и экспорт, местные лодки и каботажные почтово-пассажирские суденышки пока еще заходили в порт. Кроме того, Уилмингтон был значительно больше и по-прежнему мог гордиться процветающим рынком на городской площади, где я приятно провела час, приобретая нужные травы и собирая местные сплетни. Потом я купила булочку с сыром и спустилась к гавани, чтобы съесть свой ланч.

Я не спеша прогулялась по набережной в надежде обнаружить корабль, способный отвезти нас в Шотландию, но на якоре не стояло ничего такого, что выглядело бы достаточно большим для подобного путешествия. Ничего удивительного – Дилэнси Холл сказал, что мы должны будем погрузиться на маленькое судно, возможно его собственный рыболовный кеч (двухмачтовое парусное судно вместимостью 100-250 тонн – прим. перев.), и выскользнуть из гавани, чтобы встретиться с большим судном в море.

Я присела на швартовную тумбу, чтобы поесть и привлекла небольшую стайку заинтересованных чаек, которые подплывали как грузные снежинки, окружая меня.