Unknown

– Убери этих мерзких тварей со стола, пока нас не вышвырнули отсюда. Ничего удивительного, что ты весь покрыт бородавками, раз якшаешься с les grenouilles (лягушками (фр.), - прим. пер.)!

– Grandmère (бабушка (фр.) – прим. пер.) велела мне, – возразил Герман, тем не менее подхватывая своих питомцев и возвращая их за пазуху.

– Бабушка велела? – как правило, Джейми больше не удивлялся способам лечения, которые предлагала его жена, но этот казался странным даже для нее.

– Ну, она сказала, что с бородавкой на моем локте уже ничто другое не справится, кроме как потереть ее мертвой лягушкой и похоронить ее – я имею в виду лягушку – в полночь на перекрестке дорог.

– О, думаю, скорее всего, она шутила. Ну, а что тебе сказал тот француз?

Герман поднял широко раскрытые любопытные глаза.

– О, так он не француз, Grandpère (дедушка (фр.), – прим. пер.).

Джейми овладело удивление.

– Не француз? Ты уверен?

– О, да. Он сильно сквернословил, когда Саймон приземлился ему на туфлю – но не так, как обычно делает папả, – Герман нацелил вкрадчивый взгляд на отца, который выглядел так, словно собирался повторить подзатыльник, но жест Джейми его удержал. – Он англичанин, это точно.

– Он ругался по-английски? – спросил Джейми.

Тогда понятно: французы, когда сквернословят, частенько используют овощи, нередко смешивая их с упоминанием святых. Англичане же, ругаясь, обычно не обращаются к святым, таинствам или огурцам, но довольствуются Богом, шлюхами и экскрементами.

– Да. Но я не могу повторить, что он говорил, иначе папả рассердится. У него очень целомудренные уши, у папả, – добавил Герман, с ухмылкой глядя на отца.

– Перестань дразнить отца и скажи мне, что еще тот мужчина говорил.

– Ну, хорошо, – с готовностью произнес Герман. – Когда он увидел, что это всего лишь пара лягушат, то рассмеялся и спросил, не несу ли я их домой, чтобы съесть на обед. Я сказал, что нет, что они мои питомцы, и спросил, не его ли это корабль виднеется, потому что все так говорят, и что он очень красивый, правда ведь? Я прикидывался простаком, да? – пояснил он, на случай, если дедушка не раскусил военной хитрости.

Джейми подавил улыбку.

– Оч-чень умно, – иронично сказал он. – Что еще?

– Он сказал, что нет, корабль не его, что им владеет один знатный дворянин во Франции. Ну, разумеется, я спросил: «О, и кто же это?» И он ответил, что это барон Амандин.

Джейми обменялся взглядами с Фергюсом, который удивленно пожал одним плечом.

– Потом я спросил, долго ли он тут еще пробудет, потому что хотел бы привести братишку, чтобы показать ему корабль. Он сказал, что отчаливает завтра с вечерним отливом, и спросил меня – но он шутил, это точно – не хотел бы я поехать с ним и быть каютным юнгой во время путешествия. Я сказал, что нет, потому что мои лягушки страдают от морской болезни – как и мой дедушка, - повернувшись, Герман ухмыльнулся Джейми, который сурово на него посмотрел.

– Твой папả никогда не учил тебя: «Ne petez pas plus haute que votre cul»? (буквально (фр.): не пукать выше задницы, – то есть, не прыгать выше головы, – прим. пер.).

– Мама вымоет твой рот с мылом, если ты будешь произносить такие слова, – благонравно сообщил ему Герман. – А хочешь, я обчищу его карманы? Я видел, как он входил в гостиницу на Черри-стрит. Я мог бы...

– Нет, не мог бы, – поспешно сказал Фергюс. – И не произноси подобных вещей там, где тебя могут услышать люди. Твоя мама убьет нас обоих.

Джейми почувствовал, как по затылку повеяло холодком, и быстро посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не слышал.

– Ты что, учил его...

Фергюс выглядел слегка плутоватым.

– Я подумал, будет жаль, если мастерство утратится. Можно сказать, это семейное достояние. Конечно, я не позволяю ему красть вещи. Мы их возвращаем.

– Думаю, позже я с вами еще поговорю тет-а-тет, – сказал Джейми, угрожающе глядя на них обоих.

Господи, да если Германа поймают за этим занятием... Уж лучше он сам нагонит на них страху Божьего до того, как они оба закончат у позорного столба, если и вовсе не будут повешены на дереве за воровство.

– Что насчет того человека, которого тебя изначально отправили искать? – спросил Фергюс сына, хватаясь за возможность отвлечь Джейми от гнева.

– Я его нашел, – ответил Герман и кивнул в сторону двери. – Вот он.

ДИЛЭНСИ ХОЛЛ ОКАЗАЛСЯ маленьким опрятным мужчиной с тихими манерами подергивающей носиком церковной мыши. Человека, который своей наружностью меньше всего напоминал бы контрабандиста, было бы трудно себе представить. И Джейми подумал, что, вероятно, в данном бизнесе это весьма ценное качество.

– Поставщик сухих грузов, - так осторожно Холл описал свой бизнес. – Я содействую поиску кораблей для определенных грузов, что, как вы можете догадаться, в наши дни совсем нелегко, джентльмены.