Университеты

– Не факт, – с сомнением качнул головой Адамусь, ставя на огонь сковородку, – так-то тема хорошая, даже очень. Перехватят быстро! Местные и перехватят.

– Эт да… хоть и мизерная, а всё ж таки власть и влияние!

– Ну положим, не мизерная, – хмыкнул Ивашкевич, – в пределах квартала более чем серьёзно, а через это и в муниципалитет пролезть можно!

– Н-да? Пожалуй… А если богему с Монмартра сюда зацепить?

– Если прицепить к этому богему, то выйдет, скорее всего, какая-нибудь упадническая фигня, – литвин плеснул масла на сковороду, и тут же почти ссыпал картошку, – без должного контроля. А для оного у нас ни людей, ни времени не хватит.

– Зато, – прикрыв крышкой, Адамусь повернулся ко мне и прищурился, – можно привлечь к этой акции марксистов и социалистов некоторых направлений, может быть и выйдет што-то путное.

– Социалисты, хм… союз с ними? То бишь помимо Феликса и прочих?

– Почему бы и не да? – по-одесски ответил мне литвин, – За время вынужденного безделья я познакомился к некоторыми дельными товарищами. Хотя и…

Он хмыкнул, крутанув головой.

– … ориентироваться в этом зоопарке сложно даже с опытом!

– Угу… – я задумался, быстро прокручивая саму суть предложенного, – тогда надо Мишку подключать всерьёз. Возможность навести личные контакты с активистами социалистических движений и представителями богемы, да в таком сугубо позитивном ключе, это дорогого стоит!

– Мы молодцы, – без тени улыбки согласился Ивашкевич.

* * *

В ангаре ядрёно пахло керосином и машинным маслом. Разложив ебуки на четыре голоса, мы распаковывали Санькину летадлу, и многоголосье наше становилось всё более эмоциональной с каждой минутой, и с каждым вскрытым ящиком.

Островное гостеприимство, или вернее сказать – служебноелюбопытство французских офицеров, сказалось на летадле крайне негативно, и проще было сказать, чего НЕ надо было ремонтировать. Ящики явно вскрывали уже в море, хотя всю документацию французская сторона получила от ЮАС.

Вскрыли… зачем, к слову? Обмерить ещё раз? Подстраховаться? Понимаю…

… хотя нет, не понимаю! Везли-то всё равно во Францию! Ретивый служака? Шпион на военном корабле Франции? Как бы то ни было, ящик оказался вскрытым, а запаковывать его назад, да по всем правилам уже не стали. Поленились? Или…

– Стоп! – прервал я парней, взявшихся было за распаковку следующей летадлы, – Я зову генерала, буду возить его носом по сделанной гадости, как котёнка! Сань… не в службу, а в дружбу, сделай кофе!

– И мне! – отозвался Илья, присаживаясь на верстак. Адамусь без слов замотал головой, отказываясь.

Пока Санька возился со спиртовкой, я позвал Алена, приставленного к нам французской стороной, и очень корректно объяснил суть происходящего, стараясь не сорваться.

– Вы уверены? – поинтересовался чиновник, чуточку надавливая голосом, и как бы намекая на нежелательность скандала. Вся его упитанная фигура выражала некое… мнение, к коему следовало прислушаться. Непременно!

– Уверен! – излишне резко ответил я, и принялся ждать генерала, коротая время за кофе и разговорами. Генерал не заставил себя ждать, и прибыл менее чем через час, спасибо телефонизации и автомобилизации Парижа!

В ангар Вильбуа-Марейль ворвался огненной кометой, сопровождаемый свитой из адъютантов, заместителей, военных инженеров и интендантов. Вернувшись на действительную военную службу[48], граф развил самую бурную деятельность разом в военном ведомстве и на политическом поприще.

Получив недавно чин генерала французской службы, а вскоре и кураторство над нами, он полон честолюбивых планов, а тут…

… такой афронт[49]! Именно так, судя по всему, настроил его Ален.

– Месье… – суховато поздоровался он кивком головы и приподнял бровь столь вызывающим образом, что захотелось немедленно если не сделать гадость, то как минимум сказать её!

– Месье… – столь же сухо поздоровался я, взглядом ища Алена.

– В таком… – я покачал рукой покоробившиеся от соли и воды, – виде мы нашли летадлу. Дабы не быть голословным, прочие ящики мы не вскрывали.

– Извольте! – приказал генерал, и сопровождающие его офицеры взломали ящики, демонстрируя Вильбуа-Марейлю начавшие ржаветь двигатели и…

… промасленную замшу, небрежно лежавшую там же, поверх металла.

С силой втянув воздух, генерал замер, покачивая на носках.

– Месье… – он несколько резковато склонил голову, – приношу свои извинения!

– Принимаю, мой генерал! – демонстрирую лояльность полезному и хорошему человеку, – Это было до вашего назначения! Уверен, что теперь, с вашим приходом, всё измениться в лучшую сторону!

И… взгляд на побледневшего Алена, пойманный графом. Не знаю, чей он там человек, но играть себя, а тем паче собой, да притом втёмную, не позволю!

– Вот и полетали, – грустно сказал Санька после ухода генерала со свитой, присаживаясь по-турецки на крышку одного из ящиков, положенную на бетон, – как сглазили!

– Угум! – отзываюсь эхом, усевшись рядом, – Неделю ремонтом да переделками заниматься будем, вот увидишь!

– Я бы этим глазливым, – коброй зашипел Илья, – устроил бы суд Линча… по старой памяти!