Удача на «Титанике»

— Наверное, вырубим пару богачей и свистнем у них бумажники.

— Это слишком, Винк, я совсем не это задумала. Итак, кто хочет научиться жонглировать?

Мальчишки смотрят друг на друга.

Олли поднимает ногу в тапочке.

— Ты о том, что делала с ними?

— Точно.

При помощи хлебных корок я показываю мальчишкам принципы жонглирования, позволяя им разглядеть алгоритм, а потом даю им корки, чтобы они попрактиковались.

— Вот так — подкидываешь высоко, но не слишком. Легче. Да ты рожден для этого.

У обоих мальчишек отличные рефлексы и хорошее чувство равновесия. Каюту неожиданно качает, но Винк, сосредоточившийся на только что подброшенной корке, ловит ее, даже не споткнувшись.

— Откуда у тебя такое отличное чувство равновесия?

— Он часто лазал по деревьям, — отвечает за приятеля Олли.

Винк кидает на Олли злобный взгляд, а потом хватает тапочек и начинает лупить его.

Олли закрывается руками.

— Что? Она спрашивала.

Я задумываюсь, из-за чего его так встревожил разговор о лазанье по деревьям, но оба приятеля держат рот на замке.

— Мы с Джейми частенько лазали по деревьям в Лондоне. Нашими любимыми были пестрые гиганты в Сент-Джеймском парке, которые по высоте не уступали здешним мачтам. Джейми нравилось наверху. Он говорил, что, если найти достаточно высокое дерево, можно разглядеть даже Америку.

Олли расплывается в улыбке, заставляя улыбнуться и Винка.

— Парни, у вас есть ножницы?

— У Бо когда-то были, но потом их стащил один из других матросов.

— Как насчет ножа?

Глаза Олли округляются.

— У Джейми есть в дорожном наборе.

— Хорошо. Сначала мне нужно кое-что принести сверху — наш гвоздь программы. — Я мысленно рисую себе ананас, колючий по бокам, с пучком зелени сверху, но с низом достаточно плоским, чтобы удержаться на моей голове. Надеюсь, никто не забрал его у русалки, украшающей лестницу-волну. — Выйдите и дайте мне снова привести себя в приличный вид.

* * *

Два часа спустя на мне снова матросский костюм. Я раскрываю перочинный ножик Джейми и собираю свои волосы с шеи.

— Кто-нибудь окажет мне честь?

Винк прячет руки за спину, уставившись на меня глазами-блюдцами.

Олли делает шаг назад.

— Джейми нас убьет.

Я вздыхаю.

— Он чересчур озабочен волосами.

Откромсать мою львиную гриву самой будет тяжелее, и не только физически. Но искусство требует жертв. Я не смогу выступать в матросской шапочке, а мне просто необходимо выиграть по-крупному. Джейми уже обгоняет меня. К тому же, если я собираюсь изображать одного из его друзей, я должна постараться походить на них как можно больше. Используя нож, я отпиливаю пряди волос и выбрасываю их в море через иллюминатор.

Наконец мы готовы.

По Шотландской дороге снуют толпы матросов и пассажиров. Мы направляемся к палубам третьего класса, сложив в мой холщовый мешок хлебные корки, яблоко и ананас. Олли и Винк продолжают разглядывать мою новую прическу, теперь не закрывающую ушей.

— Они отрастут, — заверяю я их, изо всех сил стараясь добавить в голос уверенности.

Четверка парней в мешковатых брюках, уплетающих арахис из кулька, скользит по нам взглядами. Я узнаю Бледига, выигравшего призовые деньги. Своими плоскими блондинистыми шевелюрами они напоминают мне четыре нижних передних зуба, причем Бледиг из них самый шаткий. Судя по его развязной манере и наглой полуулыбке, он много о себе возомнил после выигрыша.

Заметив, как Винк топает своими огромными ботинками, Бледиг хихикает и плечом, похожим на якорь, пихает его так, что он врезается в Олли, а Олли — в меня.

Я хватаюсь за стену.

— Эй! Смотри куда идешь, ты, гад.

Бледиг швыряет в нас арахисовую кожуру, хотя та не пролетает и половины пути, упав на пол. Смех мерзавца эхом отдается по коридору.

Винк собирается броситься на них, и Олли не отстает, но я хватаю мальчишек за шкирки. Эти молодчики не только выше и старше, на их дубленых шкурах шрамов больше, чем на нежной коже мальчишек. Я позабочусь обо всем сама.

Когда я ставлю на пол свой мешок, выкатываются две хлебные корки, и их вид заставляет меня передумать. Если я выступлю против этих головорезов, они могут начать драку, поскольку я одета как парень. И тогда плакало мое представление, и с Джейми я тоже могу попрощаться.

Винк расправляет сбившуюся куртку, грозно хмурясь в сторону обидчиков.

— Линялые лохмы.

— Тупые яйцеголовые, — ругается Олли на кантонском, и с его лица исчезает даже намек на дружелюбие.

— Идем, парни. — Я закидываю мешок на плечо. — У нас есть дела поважнее.

На этом мы гордо удаляемся.

— Так как вы познакомились? — спрашиваю я, откровенно пытаясь отвлечь их.

— Мы оба сбежали из дома, — говорит Олли. — Тао увидел, как мы побираемся в доках гавани Виктории.

— А почему вы убежали?

Олли пожимает плечами.

— За мной присматривали чужие люди. Вряд ли они даже заметили, что я ушел. У Винка был отец, но…

Винк снова начинает сверкать глазами, и его щека опять дергается.

— В общем, — торопливо продолжает Олли, — Тао попросил капитана Пибста взять нас юнгами, и тот взял, но потом у нас в Суэцком канале сломался винт. А затем «Атлантическая паровая компания» приняла нас на работу, и так мы встретили остальных «узкоглазых».

Я морщу нос.