Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Итак, если ни у кого нет иных предложений, тогда я, выходит, продолжу, – начала Юла, как и привыкла, издалека, едва остальные участники задушевной беседы покойно «угнездились» и удобно разместились по занимаемым раньше местам; двое взрослых мужчин затаили дыхание, а миловидная рассказчица перешла к окончательному изложению отнюдь не подлинной сути, оставшейся пока ещё недосказанной и придуманной ею буквально за считанные минуты: – Возвращаясь к недавно сказанному, первым делом давайте вспомним, что «поганая ментовская стерва» начала бесперебойно дубасить по хлипким дверям, остервенело колошматить по тоненьким стеклам – благо оконные проёмы оказались неестественно узенькими, и при любых условиях она бы через них всё одно не пролезла – однако предпринятых грубых телодвижений ей, видимо, показалось мало. Вы спросите: что может быть хуже того отвратного обстоятельства, когда по захолустной избушке, где ты пытаешься скрыться, барабанят настолько оглушительно, насколько маленькое сердечко напрямую устремляется в пятки, прослезившиеся глаза безостановочно хлопают, а встревоженная душенька совсем уже приготавливается навечно расстаться со страждущим, трепещущим телом? И будете совершенно правы, потому что сквозь непрочные прозрачные преграды мне вдруг отчетливо стало видно, как «полицейская сучка» достаёт наружу убийственное оружие, чарующе отливающее воронённой сталью и до лихорадочной жути пугающее «бесконечным» металлическим дулом. Впоследствии, не предупредив меня о гнусных намерениях, посетивших её дурную, чисто беспредельную, буйную голову, «форменная подстилка» начала осатанело «поливать» внутренние помещения смертоносным свинцом и продолжала бесперебойно стрелять, пока не расстреляла по хлипкому домику все припасённые, имевшиеся в свободном доступе, пули и пока в конце концов не попала в пластмассовую канистру, заполненную – чем бы вы думали? – разумеется, взрывоопасным бензином.

– Постой-ка! – и вновь отъявленный мерзавец показал бестактную злодейскую неусидчивость; восклицая, он выглядел, словно бы прославленный Архимед, в далёком греческом прошлом произнёсший знаменитое изречение: «Эврика!» – передававшее нескончаемую радость от разрешения невероятно трудной задачки. – А ведь, и правда, сегодня в ночи я проснулся от странного ощущения – какого? – мне показалось, что где-то, примерно в той стороне, где располагается мой родительский домик, происходит отчаянная стрельба, очень напоминающая характерные звуки, издаваемые полицейским «макаровым» – дык это, получается, палили, «безбашенная красотка», в тебя?

– Всё верно, Бирюк, – позволяя болтливой барышне взять короткую передышку, а заодно и собраться с необходимыми мыслями, развенчанный квартиросъёмщик решился выступить в качестве сопутствующей «группы поддержки», – у меня, и действительно, присутствовала некая прозрачная ёмкость, заполненная высококачественным автомобильным бензином; выражаясь яснее, если судить по степени распространения огнедышащего жара и адского пламени, пулевое попадание пришлось аккурат-таки на неё.

– Хорошо, пусть будет так: в собственной невиновности вы меня убедили, а значит, «спрашивать» впоследствии придётся с «беспредельных, поганых ментов», – сказал он злобно и озаряясь ненавидящим взглядом; однако быстро смог взять себя в руки и обрел обычное, привычное состояние. – С другой стороны, – неожиданно неглупый преступник нахмурился, потому как пытливый разум подсказывал ему нехорошее подозрение, до сих пор неразрешённое и в полной мере оправданное, – мне кажется, или в вашем рассказе что-то немного не вяжется?

– Что?! – хором воскликнули и юная обманщица, где-то фартовая, а в чем-то смышлёная, и тридцативосьмилетний мужчина, умудрённый прожитыми годами и наработанным опытом.

– Мы передали сейчас одну лишь непреложную, безраздельную истину, – договаривала уже лихая плутовка; она вдруг вспомнила, что не поведала о чудесном, счастливом спасении – ну и что? – с настоящим вопросом у неё всё было достоверно продумано и надлежаще подковано.

– К примеру, а расскажи-ка мне, «шальная чертовка», как ты сумела избежать сумасшедшего взрыва, как столь удачливо выбралась из горевшего пламени и как – простите за маленькое недоверие – в неведомой «оконцовке» осталась живой? – ни на йоту не отклоняясь от выбранной темы, настороженно продолжал допытываться прожжённый сиделец; он неестественно близко сузил подозрительные глаза и словно бы буравил сейчас пронзительным взглядом, исходившим откуда-то из самой глубины неестественно дотошного мозга, и привередливо пытливого, и придирчиво въедливого.