Убить пересмешника (To Kill a Mockingbird)

My fists were clenched and I was ready to let fly.	Я сжала кулаки и приготовилась к бою.
Atticus had promised me he would wear me out if he ever heard of me fighting any more; I was far too old and too big for such childish things, and the sooner I learned to hold in, the better off everybody would be.	Аттикус обещал меня выдрать, если ещё хоть раз услышит, что я с кем-нибудь подралась: я уже слишком большая и взрослая, хватит ребячиться, и чем скорее я научусь сдерживаться, тем будет лучше для всех.
I soon forgot.	А я сразу про это забыла.
Cecil Jacobs made me forget.	Забыла из-за Сесила Джейкобса.
He had announced in the schoolyard the day before that Scout Finch's daddy defended niggers.	Накануне он посреди школьного двора закричал -у Глазастика отец защищает черномазых.
I denied it, but told Jem.	Я с ним заспорила, а потом рассказала Джиму.
"What'd he mean sayin' that?" I asked.	- Про что он говорил? - спросила я.
"Nothing," Jem said.	- Ни про что, - сказал Джим.
"Ask Atticus, he'll tell you."	- Спроси Аттикуса, он тебе объяснит.
"Do you defend niggers, Atticus?" I asked him that evening.	- Аттикус, ты и правда защищаешь черномазых? -спросила я вечером.
"Of course I do.	- Да, конечно.
Don't say nigger, Scout. That's common."	Не говори "черномазые", Глазастик, это грубо.
"'s what everybody at school says."	- В школе все так говорят.
"From now on it'll be everybody less one-"	- Что ж, теперь будут говорить все, кроме тебя.
"Well if you don't want me to grow up talkin' that way, why do you send me to school?"	- А если ты не хочешь, чтоб я так говорила, зачем велишь ходить в школу?
My father looked at me mildly, amusement in his eyes.	Отец молча посмотрел на меня и улыбнулся одними глазами.
Despite our compromise, my campaign to avoid school had continued in one form or another since my first day's dose of it: the beginning of last September had brought on sinking spells, dizziness, and mild gastric complaints.	Хоть у нас с ним был компромисс, но я уже по горло была сыта школьной жизнью и всё время старалась так или иначе увильнуть от занятий. С первых дней сентября у меня то голова кружилась, то меня ноги не держали, то живот болел.
I went so far as to pay a nickel for the privilege of rubbing my head against the head of Miss Rachel's cook's son, who was afflicted with a tremendous ringworm.	Я даже отдала пятачок сыну кухарки мисс Рейчел, чтоб он позволил мне потереться головой о его голову: у него был стригущий лишай.
It didn't take.	Однако не заразилась.
But I was worrying another bone.	Но у меня была ещё одна забота.
"Do all lawyers defend n-Negroes, Atticus?"	- Аттикус, а все адвокаты защищают чер... негров?
"Of course they do, Scout."	- Конечно, Глазастик.
"Then why did Cecil say you defended niggers?	- А почему же Сесил сказал - ты защищаешь черномазых?
He made it sound like you were runnin' a still."	Он так это сказал... будто ты воруешь.
Atticus sighed.	Аттикус вздохнул.