Читаем Убить пересмешника (To Kill a Mockingbird) полностью

"One minute they're tryin' to kill him and the next they're tryin' to turn him loose... I'll never understand those folks as long as I live."- Только что они его чуть не убили, а через минуту чуть не выпустили... Нет, ввек мне не понять, что это за народ за такой.
Atticus said you just had to know 'em.Аттикус сказал - просто надо их узнать.
He said the Cunninghams hadn't taken anything from or off of anybody since they migrated to the New World.Он сказал - с тех самых пор, как Канингемы переселились в Новый Свет, они ни у кого ничего не брали и не перенимали.
He said the other thing about them was, once you earned their respect they were for you tooth and nail.И ещё: уж если заслужил их уважение, они за тебя в огонь и в воду.
Atticus said he had a feeling, nothing more than a suspicion, that they left the jail that night with considerable respect for the Finches.А ему кажется, нет, вернее сказать, мерещится, сказал Аттикус, что в ту ночь, когда они повернули от тюрьмы, они преисполнились уважения к Финчам.
Then too, he said, it took a thunderbolt plus another Cunningham to make one of them change his mind.И потом, сказал он, переубедить Канингема может только чудо, да и то в паре с другим Канингемом.
"If we'd had two of that crowd, we'd've had a hung jury."- Будь у нас в этом составе два Канингема, присяжные так никогда и не вынесли бы приговора.
Jem said slowly, "You mean you actually put on the jury a man who wanted to kill you the night before?- И ты не отвёл из присяжных человека, который накануне хотел тебя убить? - медленно сказал Джим.
How could you take such a risk, Atticus, how could you?"- Как же ты мог пойти на такой риск, Аттикус, как ты мог?
"When you analyze it, there was little risk.- Если разобраться, риск был не так уж велик.
There's no difference between one man who's going to convict and another man who's going to convict, is there?Какая разница между двумя людьми, если оба они готовы засудить обвиняемого?
There's a faint difference between a man who's going to convict and a man who's a little disturbed in his mind, isn't there?А вот между человеком, который готов осудить, и человеком, несколько сбитым с толку, разница всё-таки есть, согласен?
He was the only uncertainty on the whole list."Из всего списка только о нём одном я не знал наверняка, как он проголосует.
"What kin was that man to Mr. Walter Cunningham?" I asked.- А кем он приходится мистеру Уолтеру Канингему? - спросила я.
Atticus rose, stretched and yawned.Аттикус встал, потянулся и зевнул.
It was not even our bedtime, but we knew he wanted a chance to read his newspaper.Даже нам ещё не время было спать, но ему хотелось почитать газету.
He picked it up, folded it, and tapped my head.Он поднял её с полу, сложил и легонько хлопнул меня по макушке.
"Let's see now," he droned to himself.- Сейчас прикинем, - прогудел он.
"I've got it.- Ага, вот.
Double first cousin."Дважды двоюродный брат.
"How can that be?"- Это как же?
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки