Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Нет силы и прибежища, кроме Аллаха. Я неосмотрительно осудил этого бедного юношу, больного чужестранца, тогда как пророк наш (да пребудет над ним молитва и мир Аллаха!) велел нам остерегаться поспешного суждения и быть милосердными и гостеприимными относительно чужестранцев, особенно же больных чужестранцев.

И истопник хаммама, ни минуты не колеблясь, взвалил молодого человека к себе на плечи и понес его к себе домой и, войдя к своей жене, поручил ей ухаживать за ним. Тогда жена истопника разостлала на земле ковер, положила на него совсем новую и чистенькую подушку и осторожно уложила больного гостя. Потом она побежала в кухню развести огонь и согрела воды и, вернувшись, омыла руки, ноги и лицо молодого человека. Истопник же, со своей стороны, пошел на базар купить розовой воды и сахара; и, вернувшись, он обрызгал розовой водой лицо молодого человека и напоил его шербетом из розовой воды и сахара. Потом он вынул из большого ящика чистую рубашку, надушенную цветами жасмина, и собственными руками надел ее на молодого человека.

Едва только окончились эти хлопоты, как Даул Макан почувствовал, что в него вливается какая-то свежесть, оживляя его, подобно восхитительному морскому ветерку…

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Передавали мне, о царь благословенный, что Даул Макан сейчас же почувствовал, как в него вливается свежесть, оживляя его, подобно восхитительному морскому ветерку, и он приподнял голову и облокотился на подушки. Увидев это, истопник был чрезвычайно обрадован и воскликнул:

— Хвала Аллаху, возвращающему здоровье! О Господь мой! По бесконечному милосердию Своему ниспошли выздоровление этому молодому человеку при моем посредстве!

И в течение целых трех дней истопник не переставал молиться о его выздоровлении, и поил его разными освежительными напитками и розовой водою, и окружал его самыми нежными заботами. Тогда силы начали мало-помалу восстанавливаться в теле его, и наконец он смог открыть глаза и посмотреть на свет и начал свободно дышать. И как раз в ту минуту, когда он почувствовал себя лучше, в комнату вошел истопник и, увидев его сидящим, с оживленным лицом, сказал ему:

— Как ты теперь себя чувствуешь, сын мой?

А Даул Макан ответил:

— Я чувствую себя здоровым и окрепшим.

Тогда истопник возблагодарил Аллаха и побежал на базар и купил десять цыплят, самых лучших, какие только нашлись на базаре, и отдал их своей жене, говоря:

— О дочь моего дяди![30] Вот я принес тебе десять цыплят. Ты должна ежедневно резать по два из них, одного утром, другого вечером, и кормить ими больного.

И жена истопника сейчас же встала и зарезала цыпленка и сварила его; потом она принесла его больному и дала ему есть цыпленка и суп, который сварился из него. Потом, когда он поел, она принесла ему теплой воды, чтобы он умыл руки. Затем, положив голову на подушки, он предался спокойному отдыху, после того как жена истопника старательно укрыла его, чтобы он не простудился. И таким образом он проспал до средины дня. Тогда жена истопника поднялась и сварила второго цыпленка, и, разрезав его, принесла ему и сказала:

— Ешь, о дитя мое! И да будет тебе это во здравие и в укрепление сил твоих!

И в то время как он ел, вошел истопник хаммама и увидел, что жена его точно исполняет его предписание; и он сел у изголовья молодого человека и сказал:

— Как ты себя чувствуешь, о дитя мое?

Он ответил:

— Слава Аллаху, чувствую себя окрепшим и в добром здравии! И да вознаградит тебя Аллах щедротами Своими!

Услыхав эти слова, истопник был чрезвычайно обрадован; и он пошел на базар и принес оттуда фиалкового сиропа и розовой воды и дал ему пить того и другого.

А между тем истопник получал в хаммаме только по пять драхм в день; и из этих пяти драхм он тратил по две драхмы на Даул Макана, покупая цыплят, сахару, розовой воды и фиалкового сиропу.

И таким образом тратился он еще в течение целого месяца, по истечении которого силы Даул Макана окончательно восстановились и все следы болезни исчезли. Тогда истопник и жена его предались радости, и истопник сказал Даул Макану:

— Сын мой! Не хочешь ли ты теперь пойти со мною в хаммам, чтобы принять ванну, которая будет очень полезна для тебя!

А Даул Макан сказал:

— Разумеется!

Тогда истопник пошел на базар, и привел оттуда осла с погонщиком, и посадил Даул Макана на осла, и в продолжение всей дороги до хаммама шел рядом с ним, поддерживая его с величайшею заботливостью и вниманием. И он ввел его в хаммам, и, пока Даул Макан раздевался, сходил на базар купить все необходимое для ванны, и, вернувшись в хаммам, сказал:

— Во имя Аллаха! Теперь я возьмусь за тебя!

И он принялся растирать тело Даул Макана, начав с ног. Но в то время как он мыл его таким образом, вошел растиральщик хаммама и очень смутился, увидев, что истопник исполняет его обязанности; и он стал извиняться перед истопником за то, что опоздал прийти в растиральную залу. Но истопник сказал: