Твой любимый фамильяр

Единственное, что откровенно не нравилось Анни в этом дворе — будто наблюдающие за ней отовсюду глаза статуй. Беспорядочно разбросанные среди кустарников высокие мраморные изваяния изображали человеческие воплощения духов всех четырёх стихий. По легенде, в истоке всего мироздания было могущественное существо, Хаар. Распавшись на четыре части, он дал начало своим детям, духам. Которые в свою очередь сотворили магов, а все остальные — феи, драконы, ундины и прочие — созданы лишь для забавы или удобства последних. Так о сотворении мира знала Анни. И статуи духов на мраморных постаментах заставляли её ощущать себя тем, кто она есть. Вошью. Сурово скалился дух огня, высеченный сидящим на троне с огненным шаром в руках. Укоризненно хмурилась женщина, чьи длинные волосы струились подобно воде и огибали тело, как хитон. Дух земли был молодым парнишкой с розой в руках, а дух воздуха подозрительно напоминал фею, потому что им оказалась девочка с раскрытыми крыльями, будто собирающаяся взлететь с мраморного помоста.

Не обращать на них внимание получилось не сразу, но вскоре работа увлекла. Анни нравилось возвращать жизнь в пожухлые листья, в самом прямом смысле. Нежно провести пальцами по лепесткам и смотреть, как увядшая лилия снова набирает цвет. Возможно, создание фей было совместным проектом духа земли и воздуха? Если бы потом маги огня не захватили столько власти, вытеснив «землероек» на покрытый скалами континент за морем, а воздушников не вынудили скитаться в песках на последнем из трёх материков.

— Да у тебя талант, — вырвал Анни из странных для неё размышлений насмешливый голос за спиной, и она спешно выпрямилась, поправляя целомудренно длинную юбку.

— Благодарю, — сдержанно отозвалась она, не поднимая на Элая глаз. Осторожно изучая, с какими эмоциями он пришёл сюда. Хмм… Шафрановый дым, так отчётливо. Или он много курил этой ночью, или это любопытство. И всё же горьковатое, душное.

— Какое смирение, просто, блять, потрясающе. Может, хотя бы посмотришь на меня? Или даже на это нужен приказ?

Вот теперь в его голосе слышалось раздражение. И почему его так бесит её покорность? Анни подняла голову и невольно сжала кулаки. За своими размышлениями и работой она совсем не уследила, когда хозяин проснулся. А он, видимо, счёл физическую нагрузку лучшим способом избавиться от похмелья, потому как сейчас стоял перед ней в одних трико, и ещё влажный после тренировки торс поблёскивал в солнечных лучах, подчёркивая мягкий рельеф мышц. В руке он держал длинный деревянный шест, наверняка бывший его сегодняшним оружием против еловых стволов в дальней части сада.

Одного взгляда на его плотно сжатые губы хватило, чтобы залиться румянцем до шеи.

— Хороший фамильяр после нескольких лет службы легко предугадывает желания господина. Но так как мы связаны совсем недавно, мне ещё требуется время, чтобы понять их, так что высказывать приказы вслух — самое простое решение. Поможет избежать двусмысленности, — Анни изо всех сил хотела казаться сухой и беспристрастной, но всё же смотреть Элаю в лицо, а не на плечи и торс, было непросто. Хотелось выколоть себе глаза за такой безнравственный интерес.

— Ах, двусмысленности… Давай, скажи уж прямо: «вчера я просто подчинялась твоему желанию поцеловать меня, но мне самой было противно, а потом ещё и больно. Но я молчала, потому что, мать твою, так положено вести себя фамильяру!» — Элай с раздражением отбросил от себя шест, горечь во рту стала чётче. От черноты его глаз Анни захотелось съёжиться в комок, потому что моментально вспомнились все слухи о жестокости наследника.

— Я… я стараюсь. Стараюсь понять, но не понимаю, чем так разозлила…

Он уже не слушал её сбивчивых оправданий. Присел на ближайшую лавку, достал из кармана портсигар, не мигая буравя Анни взглядом. Она туго сглотнула и попыталась незаметно вытереть испачканные землёй руки о подол. Ей будто выбирали наказание за послушание, ломая в голове все чёткие порядки. В саду несколько минут было слышно только птиц и тяжёлые выдохи Элая, пускающего клубы шафранового дыма. Пока тишину не нарушил его сиплый, приказной голос, вызвавший мурашки вдоль позвоночника:

— Снимай платье.

— Что? — в неверии пискнула Анни, медленно холодея от непримиримости тона.

— Прямой приказ. Ты же их так до одури любишь, даже просишь говорить их вслух. И я говорю: снимай платье. Здесь. Сейчас, — в глубине его глаз полыхнула предупреждающая искра, а все эмоции словно смыло. Анни с лёгкой паникой поняла, что он вполне умел очищать голову и оставаться пугающе хладнокровным без помощи фамильяра. Выживал же как-то больше сотни лет.