Туннель

Он телефонировал в госпиталь Туннельного города и спросил о здоровье Гобби. Гобби лежал в лихорадке, и к нему никого не пускали. Овладев собой, Мак снова принялся за работу. Он размышлял теперь над различными проектами разработки пещеры субмариниума. Там можно соорудить огромную станцию, склады и машинное помещение. Он мог туда выбросить восемьдесят кубических километров камня! Эта роковая пещера, в которой смерть миллионы лет подстерегала туннельных рабочих, могла оказаться неоценимым сокровищем… Проекты занимали Аллана и прогоняли печальные видения. Он не должен задумываться ни одной секунды над тем, что оставалось позади!..

Поздно ночью ложился он спать и был счастлив, если мог проспать два часа без кошмаров.

Только один раз он обедал у Ллойда.

Этель разговаривала с ним перед обедом и выказала столько искреннего сочувствия по поводу смерти Мод и Эдит, что Аллан стал смотреть на нее другими глазами. Она вдруг показалась ему на много лет старше.

После катастрофы Аллан провел в туннеле несколько недель.

Приостановка работ вследствие отказа рабочих пришлась кстати. Инженеры были изнурены лихорадочной работой, безостановочно продолжавшейся в течение стольких лет, и нуждались в отдыхе. Но во время производства работ всякая остановка влекла за собой неисчислимые финансовые потери, и, следовательно, об отдыхе нельзя было и думать. Аллан не придавал большого значения протестам и стачкам рабочих даже тогда, когда профессиональные союзы монтеров, электротехников, железобетонных рабочих, каменщиков и столяров наложили запрет на работы в туннеле. Конечно, надо было позаботиться о том, чтобы привести в порядок и поддерживать заброшенные штольни. Но для этой работы в распоряжении его были восемь тысяч инженеров и добровольцев. Эти восемь тысяч не щадили героических усилий, чтобы охранять грандиозное сооружение.

Монотонно звонили звонки отдельных поездов, проходивших через опустевший туннель. Туннель безмолвствовал, и все долго не могли привыкнуть к могильной тишине в штольнях, где раньше стоял непрерывный гул…

Лишь в одной роковой пещере кипела работа. Тысячи полуголых, покрытых потом рудокопов, с буравами, взрывчатыми гильзами, добывали субмариниум. Пещера гремела и гудела от работы, как будто никогда ничего и не случалось здесь. Ежедневно добывали руду на огромную сумму. Но в других местах туннеля стояла гнетущая тишина. Туннельный город казался вымершим. Отель и магазины Ваннамекера были закрыты. В рабочей колонии жили только вдовы и дети погибших рабочих…

3

Судебный процесс, начатый против синдиката, окончился через несколько недель, так как было очевидно, что катастрофа была вызвана force majeure[37].

Пока длился процесс, Аллан был прикован к Нью-Йорку. Но когда процесс окончился, он немедленно уехал.

Он провел зиму на Бермудских и Азорских островах и несколько недель прожил в Бискайе. В последний раз его видели на острове Квессан, но затем след его был потерян.

Аллан прожил весну в Париже под именем купца Ч. Конора из Денвера. Он жил в старом отеле на улице Ришелье. Никто не узнал его, хотя его портреты были выставлены повсюду. Он выбрал этот старый отель намеренно, чтобы избежать самого ненавистного ему общества: богатых, праздных болтунов, кочевавших из одного отеля в другой и торжественно восседавших за обедами и завтраками.

Аллан жил один. Ежедневно после обеда он сидел за мраморным столиком в скромном кафе на бульваре, пил кофе и равнодушно созерцал уличное движение. Нередко он устремлял взгляд на балкон второго этажа в отеле напротив: там несколько лет назад он жил вместе с Мод… Иногда там появлялась женщина в светлом платье, и Аллан не мог отвести глаз от балкона… Он ходил ежедневно в Люксембургский сад – туда, где играют тысячи детей. Здесь стояла скамья, на которой он сиживал с Мод и Эдит. Он всегда опускался на эту скамью и смотрел, как играли дети. И теперь, спустя полгода, мертвые и горе о них властвовали над ним! В течение весны и лета он проделал такое же путешествие, какое некогда совершил вместе с Мод и Эдит. Он побывал в Лондоне, Ливерпуле, Берлине, Вене, Франкфурте, преследуемый горестными и вместе с тем сладкими воспоминаниями…