Цицерон. Поцелуй Фортуны

– Ах, какая радость стоять перед судьями и противниками процесса, хранящими молчание и вперившими взгляды в меня одного, и пока безразличных ко мне зрителей! А какое уважение в судьях я видел после победной речи! Как был счастлив, когда множество людей ожидали моего выхода из зала суда, именитых граждан, с этого дня повсюду меня сопровождавших! Любое совершенное искусство не принесёт актёру известности и славы, как знаменитому адвокату!

Цицерон запомнил, что не только публика любит новизну, но и судьи – все небезучастны к интонациям и неожиданным оборотам речи, также движениям рук, поворотам тела при выступлении. Успех зависит не только от весомости речей, но и от складывающегося об ораторе впечатления. Симпатия, которую он вызывает, имеет большое значение при вынесении судьями решения и в дальнейшем популярности оратора в адвокатской деятельности.

Аполлоний говорил об этом:

– Ты обязан очаровывать публику своей личностью не меньше, чем речами. А дальше ты превращаешься в своего рода героя. Тебе следует с первых слов оставаться спокойным, всем видом внушать уверенность в своей правоте. Твоя уверенность позволит тебе с лёгкостью приводить убедительные доказательства в свою пользу, делать речь образной и мелодичной, и внушаемой для тех, кому она предназначена.

Последнее обращение к нему Аполлония запало Марку глубоко в душу:

– Ты избрал труднейший путь – защищать человека от несправедливости и ложных обвинений. Успешный адвокат несёт спасение тому, кто подошёл к краю пропасти, где кончается жизнь. Но помни, что своими победами будешь вызывать неприязнь противников, завистников и недругов. И жгучую ненависть людей, наделённых могуществом, сеющих страх. Но если ты позволишь себе речи, после которых суд примет твою сторону, ты привлечёшь к себе любовь публики и укрепишь свою славу успешного адвоката.

* * *

На Родосе Цицерон неожиданно повстречался с Посидонием, главой школы стоиков. Философ вернулся из путешествия по городам Средиземноморья, где встречался с учениками и последователями учения. Несколько лет провёл в Риме, где его с восторгом принимали в высших кругах общества.

Посидоний выглядел усталым, сказывалось долгое отсутствие домашнего быта, уюта, необходимого в пожилом возрасте, от встреч и утомительных споров с оппонентами. Но Марка принял, как только слуга доложил о приходе неизвестного молодого человека. После приветствия поинтересовался, что привело молодого римлянина на Родос, и оживился, когда узнал, что он общался с Аполлонием. Потом добавил, что интересуется зарождением жизни на Земле.

– Океан когда-то покрывал всю поверхность Земли. Доказательства повсюду – морские раковины и залежи соли в горах и на равнинах. А странное явление колебаний уровня океана, приливы и отливы есть следствие влияния Луны.

Последние слова он произнёс с торжествующим видом, будто сам принимал участие в природных катаклизмах. Пока Марк раздумывал, как реагировать на подобное заявление, старик поменял тему разговора и так же уверенно сообщил, что знает истинные размеры земного шара в окружности и готов опровергнуть выводы Эратосфена из Кирены по этому вопросу.

– По моим оценкам, двести сорок тысяч стадиев[19]. До Солнца – тринадцать тысяч сто земных радиусов, если быть точными.

Марк ещё не осознал, как себя повести в такой ситуации – восторженно удивляться или выразить недоверие. Спросил только:

– Из каких источников получена оценка?

– О, это особый разговор, доступный для понимания математикам, к которым, как я полагаю, вы, молодой человек, себя не причисляете. В таком случае верьте моему слову.

Словно поправляя себя за резкий тон, Посидоний тут же миролюбиво заворчал:

– Поговорим лучше о цели жизни человека, или зачем рождается человек? Я думаю, чтобы понять собственную душу. Чтобы ответить на вопрос, почему в душе присутствуют стремления к наслаждению, к господству и обладанию, а ещё к нравственной красоте. Ведь конечная цель человека – жить, созерцая истину и стремясь к тому, чтобы ничего не делать по велению неразумного начала души.

Посчитав, что он достаточно наговорил малознакомому человеку, Посидоний начал размышлять «о разумной сущности, пронизывающей Космос». Повёл гостя в какое-то помещение, где показал на сооружение из переплетения колец и бронзовых шаров разной величины.

– Мой небесный глобус, – с гордостью заявил он. – На первый взгляд, ничего выдающегося, но показывает взаимосвязанные движения Солнца, Луны и пяти звёзд.

Марк припомнил, что нечто подобное ему показывали в римском доме Марцелла. Бронзовый шар, изображавший Луну, сменялся Солнцем в течение стольких же оборотов, во сколько дней ночное светило сменяло дневное. Всё похоже на сферу сиракузца Архимеда! Посидоний с воодушевлением воскликнул: