Цепь

Если Амелия закричит, коп наверняка услышит.

– Есть кто-нибудь дома? – повторяет коп, заглядывает в почтовый ящик, проверяет окна.

Рейчел прячется за занавеской. Если возникнут подозрения, коп взломает дверь. И что потом?

Если Рейчел его застрелит, это проблему не решит. За ним, почуяв неладное, приедут другие копы, потом еще и еще. Похищение сорвется, и Кайли погибнет. Если этот коп найдет Амелию, Рейчел арестуют, и Кайли погибнет.

Коп отступает на пару шагов и осматривает задний фасад дома. Если заметит, что окна заколотили недавно…

Рейчел несется в подвал.

Из горла Амелии вырываются жуткие булькающие хрипы. Девочка задыхается. Вдруг у нее сейчас остановится сердце? Рейчел пробегает кухню, засовывая кольт в задний карман джинсов. Полицейского нужно остановить. Если игра окончится, Кайли погибнет. Все очень просто.

Бегом! Бегом с заднего крыльца. Бегом по песчаной дорожке к переднему фасаду дома.

– Здравствуйте! – кричит она с улицы.

Коп оборачивается. Рейчел узнает его. Пару раз она видела его в ипсуичском кафе-мороженом, и как-то он выписал Марти штрафной талон за парковку слишком близко от пожарного крана на фермерском киоске. Парню чуть больше двадцати, зовут его Кенни… фамилию не вспомнить.

– Привет! – говорит он.

– Вы по моему вызову приехали? – спрашивает Рейчел.

– Вы вызывали полицию?

– Элейн Аппензеллер просила меня приглядывать за домом, пока она во Флориде. Тут играли дети, я велела им убраться, а то, мол, полицию вызову. И вот…

– Они не убрались?

– Нет. Но явно убрались сейчас, когда вы приехали. Извините, может, я поступила неправильно? Дети вторглись в чужие владения. Это ведь противозаконно, да?

– Как выглядят те дети?

– Ой, давайте не будем делать из мухи слона. Им всего-то лет по десять. Пожалуйста, извините меня. Я просто пугала их, мол, сейчас вызову полицию, а они смотрели на меня… Ну, знаете, как смотрят мальчишки в таком возрасте? Ну, я и сказала, что наберу номер. И ведь набрала!

Кенни улыбается:

– Мэм, вы поступили правильно. Не знаю, смог бы я повесить на десятилеток преступное нарушение владения с причинением вреда, но если не остановить их вовремя, следующим шагом будет взлом и проникновение. Вы не представляете, сколько незваных гостей вламывается в пустующие летние дома по окончании сезона. Особенно в старые особняки.

– Да что вы говорите!

– Можете мне поверить. Большей частью вламываются подростки, и зачастую не ради ограбления, а чтобы наркотиками побаловаться. Ну, или с аморальными целями.

– С аморальными целями?

– Ради секса, – поясняет Кенни, густо краснея.

– Ох!

Они смотрят друг на друга.

– Ну, я проверю, заперты ли парадная дверь и дверь черного хода, – говорит Кенни. – Если все в порядке, я поеду.

Такого Рейчел допустить не может. Дверь черного хода выдаст ее с головой.

Как там Амелия, жива ли еще? И как сегодняшняя Рейчел способна думать об этом с такой холодной бесцеремонностью? У вчерашней Рейчел сердце разрывалось бы. Но вчерашней Рейчел уже нет в живых.

Рейчел дергает красную нитку, торчащую из свитера, и чувствует кольт в заднем кармане джинсов. У Кенни пистолет в кобуре. Можно под прицелом завести его в дом, расстрелять, вытащить Амелию из подвала и перенести в другое, безопасное место.

– Вас я несколько раз видела в «Уайт фамз», ипсуичском кафе-мороженом? – спрашивает Рейчел.

– Да, я там бывал.

– Мое любимое – с арахисовой пастой. А ваше?

– Малиновое.

– Его я не пробовала.

– Объедение!

– Знаете, какое я еще не пробовала, но всегда хотела? «Эксцентрик», в котором микс разных вкусов.

– Да, я видел такое. Судя по описанию, очень необычно.

– Ну, если вы не слишком заняты, можно… – начинает Рейчел и улыбается.

Соображает Кенни медленно – ясное дело, не каждый день к нему клеится миловидная взрослая женщина, – но в итоге понимает, что с ним заигрывают. Небось думает, что малолетних правонарушителей она придумала, чтобы организовать встречу.

– Если дадите мне свой номер телефона, я…

– Да! – перебивает Рейчел. – На этой неделе не получится, а вот на следующей, если вы не очень заняты… Ну или по рюмочке где-нибудь пропустим. То есть если будет слишком холодно для мороженого, – добавляет она с обаятельной улыбкой.

Кенни улыбается в ответ.

– Ручку и листок найдешь? – спрашивает Рейчел, заметив, что с собой у Кенни ничего нет. – В машине лежат?

Она ведет Кенни к патрульной машине и пару раз как бы невзначай касается его руки. Она диктует ему номер телефона и благодарит за приезд.

– Замки я проверю, – обещает Рейчел. – Мне так и так нужно рыбок покормить.

– Давай я пойду с тобой, – предлагает Кенни.

– Нет, – качает головой Рейчел, – я справлюсь. У меня львиное сердце… и пожизненный запрет на посещение Бостонского зоопарка.

Этот прикол Кенни еще не слышал. Он смеется, потом садится в патрульную машину и уезжает. Рейчел улыбается и машет ему вслед.

Едва машина скрывается из вида, Рейчел бросается бежать. К двери черного хода – через кухню – вниз по подвальной лестнице. Лыжную маску она натягивает на ходу.

Амелия вся в сыпи и в поту, но – вот чудо! – еще жива.

Едва жива.

– Боже! Держись, солнышко, держись!