Целительница Цзюнь

– Когда-то я повстречал человека, который произнес ту фразу, – слегка запинаясь, с неохотой признался юноша. – Чтобы поднять мне настроение и расположить к себе, он достал доску для вэйци. Это показалось мне очень необычным, так что я досконально все запомнил.

Наблюдавшая за ним Цзюнь Цзюлин сделала шаг вперед.

– Тот человек, – со слезами на глазах заговорила она, – это был мужчина?

– Ну что за глупости, конечно мужчина. Я бы не стал тратить на женщину свое время, – ответил он, закатив глаза.

«Что-то ты не очень-то честен», – подумал Лэй Чжунлянь.

Тот человек, мужчина…

Но Цзюнь Цзюлин поняла все еще в тот момент, когда он обронил ту фразу.

Она принадлежала учителю. Это неопровержимый факт, и неважно, с каким настроем молодой человек ее произнес.

Цзюнь Цзюлин провела с искусным врачевателем Чжаном целых шесть лет. Для человека, имевшего за плечами опыт в несколько десятилетий, это было ничто. Она не знала ничего о прошлом своего учителя: откуда он, были ли у него родственники или другие ученики, с кем он вел знакомства и кто его друзья.

Вообще ничего не знала.

Когда она вспоминала о прошлом, ей казалось, словно учитель был для нее знакомым незнакомцем.

И вот выяснилось, что учитель разыгрывал эту партию не только перед ней, но еще и перед другими.

Цзюнь Цзюлин устремила взгляд на стоявшего перед ней юношу.

– Он хотел поднять тебе настроение? – задыхаясь, спросила она.

– Ага! А иначе молодой господин избил бы его, – ответил молодой человек, глядя в потолок. – Поэтому прекращай плакать. Ты проиграла мне эту партию, но это не значит, что ты глупая. Это просто случайность.

Оказалось ли этих слов достаточно для утешения? Могла ли вообще девушка, которая дорожила своей репутацией, вот так рыдать на людях?

Не успел он замолчать, как его слух пронзил новый вопль.

Плач стал еще громче. На сей раз Цзюлин даже не стала прятать лицо. Она просто стояла перед ним и рыдала во весь голос.

Чайную заполонили звуки истерики.

Люди снаружи никуда не ушли, и толпа стала еще больше. Когда раздался плач, разговоры тут же утихли.

Цзюлин рыдала громко, но ее слезы уже не разрывали душу. В них таилось много горечи и обиды.

– Ничто не ранит в этом мире больше, чем эмоции детей, – печально вздохнул Ху Гуй. – Как досадно, что на долю такого человека, как юная госпожа Цзюнь, пришлось столько горя. Небеса несправедливы!

Слишком несправедливы.

Молодой человек тоже вздохнул, подняв взгляд к небу.

В мире полно людей, которые постоянно обзывают друг друга пнями… Почему же именно ему так не повезло?

Как знал, что не надо тащиться в этот Жунань.

Сначала все складывалось вполне неплохо, но кто же мог предугадать, что он наткнется на неуравновешенную особу?

– Я не дрался, не оскорблял ее, даже пытался утешить добрым словом, но ничего не сработало, – пробормотал он. – Как в воду глядел, что не стоит и начинать. Быть хорошим человеком не для меня. Неблагодарное это дело.

Не обращая внимания на Лэй Чжунляня, Фан Чэнъюй подобрался ближе к Цзюлин. Не придав значения бормотанию молодого человека, Чэнъюй с беспокойством и состраданием посмотрел на Цзюлин, которая все еще стояла на месте и плакала.

Как же поступить?

В этой ситуации он оказался бессилен.

Прежде Фан Чэнъюй и сам был очень плаксивым, но со временем прекратил проливать слезы. Никто никогда не успокаивал и не утешал его, поэтому молодой господин понятия не имел, что нужно делать в таких ситуациях.

Прежде он даже не знал о случившемся на Празднике фонарей, ему стало известно об этом только сейчас.

Разумеется, Цзюнь Цзюлин печалилась не из-за пяти тысяч таэлей серебра.

То, что для нас важнее всего, обычно не что-то материальное. Как правило, это наши чувства.

Так усердно готовишься, неимоверно воодушевляешься, переполняешься решимостью победить – и вдруг неожиданно тебя окатывают ледяной водой, и ты внезапно проигрываешь. Кому бы в такой ситуации не стало паршиво?

Фан Чэнъюй родился тем, кому предстояло унаследовать великое дело, но вдруг он стал инвалидом и превратился в ничтожество.

Как и Цзюнь Чжэньчжэнь, подготовившая ту партию в вэйци, которую считала совершенной, которой гордилась. И внезапно некто разрешил все самым абсурдным способом.

Как же полно в этой жизни жестокости.

Все понимают, что мир несправедлив, и стараются не принимать близко к сердцу каждую победу или неудачу. Но в любой момент может произойти что-то, что станет последней каплей.

Фан Чэнъюй не стал ничего говорить и просто продолжил стоять подле Цзюнь Цзюлин, на его лице тоже отразилась печаль.

Человек, заставивший ее плакать, молчал, муж – молчал, а и без того неразговорчивый Лэй Чжунлянь – тем более.