Целительница Цзюнь

А иначе я сочла бы это за еще одно совпадение.

Цзюнь Цзюлин взглянула на него.

Потому что… прежде… меня тоже звали Лин Цзю.

Глава 39 Размышления о твоем прошлом

Лин Цзю.

Ее тоже звали этим именем.

Оно было инверсией ее настоящего имени – Цзюлин.

Впервые она использовала его в десятилетнем возрасте, когда залезла на стену резиденции гогуна. Ее обнаружили сразу, как она забралась на довольно опасную высоту.

Безопасность в доме гогуна стояла превыше всего. Охрана пряталась даже в самых непримечательных уголках.

Неожиданно, думая, что ловит подосланного убийцу, выскочил человек. Но Цзюлин никак не отреагировала. И все же ее напугали люди, появившиеся со всех сторон.

Когда ее сняли со стены, она незамедлительно представилась:

– Я Лин Цзю, ученица господина Чжана, прошу, впустите меня!

Разумеется, эти люди не стали с ней церемониться. Вместо того, чтобы любезно пригласить ее, один из них ударил Цзюлин ногой, и девочка трижды перекатилась по земле.

А ведь она была всего лишь ребенком.

И даже в такой ситуации Цзюлин не расплакалась.

К счастью, вовремя подоспела стража Восточного дворца и забрала ее.

Гогун и ее отец страшно перепугались. Однако нет худа без добра – лечить ее пришлось именно учителю. Именно тогда она воспользовалась возможностью и отправилась с ним за руку в путешествие на расстояние десяти ли, после которого учитель позволил ей изучать медицину.

Вспомнив об этом, Цзюлин поджала губы и улыбнулась.

– В таком случае я пойду, – прозвучал голос Лин Цзю у нее в ушах.

Цзюнь Цзюлин, оторвавшись от мыслей, посмотрела на него: улыбаясь, он кланялся ей.

– Как бы ни было печально расставаться, возможно, судьба сведет нас снова! – громко произнес он, продолжая широко улыбаться.

Лин Цзю собирался распрощаться с ней, но Цзюнь Цзюлин погрузилась в свои мысли, ничто ее теперь не заботило. Она просто поклонилась ему в ответ.

Улыбка Лин Цзю стала еще шире.

Глаза у него были круглыми и сияющими. Они казались чистыми и светлыми, но в них искрился странный холодный блеск, от которого мурашки бежали по коже.

Но, когда он смеялся и его глаза сужались, этот холодный блеск исчезал, оставляя одну лишь безмятежность с частичкой изящности и солнечной теплоты.

Эти глаза…

Цзюнь Цзюлин ошарашенно уставилась на него. Миллион мыслей разом всплыл у нее в голове, создав настоящую путаницу. Но через весь этот беспорядок внезапно просочилось одно имя.

– Чжу Цзань.

Она произнесла его тихо, едва шевеля губами. Казалось, никто, кроме нее, не мог этого услышать, но, уже развернувшийся, Лин Цзю внезапно выпрямился. Прежде чем он обернулся, лезвие меча, подобно холодному ветру, рассекло воздух.

– Осторожно! – раздался свирепый голос Лэй Чжунляня. Он бросился к Лин Цзю, но опоздал.

Цзюнь Цзюлин почувствовала резко нахлынувший ветер, и прежде чем она успела прийти в себя, чья-то рука схватила ее за шею и начала душить, а саму ее прижали к колонне.

Из-за сильного удара дышать стало еще труднее.

Одной рукой Лин Цзю схватил Цзюнь Цзюлин за шею, а другой удерживал запястье Лэй Чжунляня.

Лэй Чжунлянь держал в руках гибкий меч. Тайное оружие, которое он всегда носил на поясе. Крикнув, он достал этот меч и бросился к Лин Цзю.

Но тот с легкостью избежал атаки. Более того, он успел достать свой меч и направить его острие прямо в сердце Цзюнь Цзюлин.

Лэй Чжунляню пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить его.

Фан Чэнъюй стоял абсолютно неподвижно, опираясь на свои костыли.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Ни криков, ни плача, ни дыхания – словно все они оказались на дне замерзшего озера.

А снаружи в это время ярко светило солнце, в чайную долетали чьи-то разговоры и звонкий смех.

С одной стороны кипела жизнь, а с другой – все замерло. В мгновение ока это место стало границей между мирами живых и мертвых.

– Эй! – окликнул он Цзюлин, которую в любой момент мог задушить.

Это выглядело очень странно в сложившейся ситуации.

Нежное и миловидное личико Цзюлин стало мертвенно-бледным от удушья, а черты лица исказились. Теперь она казалась совершенно некрасивой.

Но ее глаза по-прежнему оставались спокойными. Нельзя сказать, что она в самом деле была спокойна – скорее удивлена и поражена. Но в ее взгляде не было ни малейшего намека на страх.

Чжу Цзань.

Он оказался Чжу Цзанем.

Цзюлин ничего не почувствовала, когда произнесла это имя.

Она даже не до конца поняла, почему оно вообще пришло ей в голову.

Почему?

Она посмотрела на молодого человека, стоявшего слишком близко и почти не дышавшего.

Все из-за его улыбающихся глаз?

Его глаза и правда казались очень знакомыми, словно она уже где-то видела их.

Цзюнь Цзюлин просто думала о том человеке, о гогуне, Чжу Шане…

Для маленькой девочки, которая долгое время не видела сладостей, тот человек, давший ей засахаренные фрукты, стал подобен божеству.

Ласковое лицо и пленительная улыбка, озарившая светом прожорливое дитя. Как такое забыть?