Цель вижу, атакую!

— Витьк, — сказала Катя, когда вышли из автобуса. — Сняли, да? Ну ладно. Па-адумаешь, большое дело. Я кончу свой библиотечный… И ты в институт пойдешь, а? На физмат.

«И ничего-то она не поняла, — заключил про себя Виктор. — Прожили почти два года, а она меня нисколечко не знает. Утешительница, бодрячка!»

А сказал с видимой покорностью:

— Почему в институт не пойти — пойду. На физмат. У меня ведь макушка двойная, ма-те-ма-ти-ческая!

Вторник

1

Трон был пуст. Король находился в пути. Но придворные готовились встретить его в любую минуту. Удостоились этой чести только избранные, самые важные и нужные. Они чинно сидели в маленьком и светлом тронном зале и, изредка перебрасываясь словами, преданно и зорко поглядывали на вход, откуда должен был показаться их повелитель…

Виктор улыбнулся — сравнение показалось ему забавным. Уж очень торжественно выглядело кресло руководителя полетов. К нему никто не подходил и не прикасался. Ну, трон, ни дать ни взять… А в число придворных он включил очкастого синоптика, колдовавшего над испещренной изобарами картой погоды, деловитого штурмана в кожаной куртке, мечтательно-задумчивого планшетиста и солдата-хронометриста, важного и сосредоточенного, как летописец.

Комната, где они восседали, даже в этот пасмурный день была светлой. Широкие, во всю стену, окна, щедро пропускали каждый пробившийся сквозь облака солнечный лучик. Это помещение занимало второй этаж стартового командного пункта, выкрашенного, как шахматная доска, черно-белыми клетками. Они резко выделялись на сером фоне летного поля и были видны издалека. При посадке в ясную погоду пилот всегда успевал схватить взглядом этот шахматный домик. В воздухе Додонову приходилось принимать команды с СКП, докладывать о том, как протекает полет. Внутри стартового командного пункта Виктор бывал редко и всегда недолго. А вот сегодня он мог вдосталь налюбоваться «тронным залом»…

Ни свет ни заря Виктора разбудил посыльный. Он передал приказание начальника штаба: лейтенант Додонов назначается дежурным по полетам. Это было вопреки правилам: состав наряда обычно определяется заранее и отдается в приказе по части за сутки до полетов. Неожиданное назначение показалось обидным. «Ясно, заменили: кого-нибудь послали на полеты, а Додонова, как находящегося не у дел, воткнули дежурить».

Однако он побежал к штабу и, получив признак власти — красную нарукавную повязку, прибыл на стартовый КП и забрался наверх.

Додонов не отказал себе в удовольствии поиронизировать, сравнив кресло руководителя полетов с троном, а самого его — с королем.

Но долго наблюдать и размышлять не пришлось. К стартовому КП подкатил газик, и из пего выпрыгнул полковник. Шагая через ступеньку, поднялся на второй этаж. На ходу кивнул головой Додонову.

Николаев сбросил кожанку, шлемофон, подшлемник. Взглянув, как в зеркало, в стекло, лежащее на столике, вынул расческу, тщательно причесал на ровный пробор свои негустые с легкой проседью волосы. Покойно устроился в кресле и огляделся, В руках у него оказался переносный микрофон.

— Синоптик, — сказал он строго.

Слушая доклад синоптика, полковник хмурился. Он только что летал на разведку погоды, сам прощупал воздушную обстановку и был не во всем согласен с оценкой синоптика. Полковник внес поправки, резко отвернулся к штурману. Суховато с ним поговорил.

«Король» был сердит.

Дальше наблюдать Виктору не удалось. Николаев внезапно повернулся к нему:

— Дежурный, на полосе нет порядка! Какие тут полеты! — Николаев негодующим жестом указал на дальний край бетонки. Виктор проследил за ним взглядом. Ну и ну. У самой посадочной зоны на травке мирно паслось стадо коров.

— Какая эго работа! — зарычал командир полка. — Сколько раз говорил, чтобы не давали пасти скот у аэродрома. Дежурный, гони их в мою голову…

Виктор выскочил на взлетно-посадочную полосу, прыгнул в «газик» командира и помчался на дальний край бетонки. Вот они, близко — бурые, белые, рыжие… Смачно жуют не тронутую косой траву. И пастуха не видно.

«Вот тебе и покоритель сияющих просторов, воздушный боец, — с горечью подумал Додонов. — Повоюй-ка ты, Витенька, с буренками».

С минуту он глядел, как коровы, помахивая хвостами, разгуливали у самой кромки бетона. Коренной горожанин, он вконец растерялся. Как их, проклятых, гнать-то? Бегать что ли за каждой, так сказать, подойти индивидуально? Или заорать на них диким голосом?

Техники и механики, стоящие поодаль, заметили его растерянность.

— Ха-ха-ха, кнута нет|

— Айда пастушок!

— Эй, друг, сметки не хватает. А сигнальные ракеты на что?

Впопыхах — ведь проклятущее стадо действительно задерживает начало полетов — он вбежал в домик посадочной зоны, схватил ракетницу и выпалил из нее. Вжик — сорвался зеленый огненный всплеск и пролетел над головами буренок. У них реакция замедленная. Закрутились, затоптались. Наконец-то, переваливаясь, отступили к лесу… Откуда-то появился запыхавшийся пастух и угнал нарушительниц летной дисциплины.

Додонов и минуты не побыл на СКП, как командир снова погнал его, теперь — на инженерно-командный пункт.