Царь-Север

– Гостиница «Байкал»… – вслух подумал Егор.

– Ты уже знаешь? – удивился охранник. – А что же ты мне голову морочишь? С Дегтяревским он договорился встретиться… С ним только на том свете встретишься теперь…

Егор закурил. Сигарета тряслась – искры сыпались на грудь.

– Значит, он раньше улетел? А когда? Вчера?

– Только что звонили, – бестолково заговорил охранник. – Улетел, ага… С девятого или с десятого… Я не расслышал… С профсоюза вот пришли, карточку повесили.

Разволновавшись, Зимогор машинально расстегнул пуховую куртку. И вдруг вахтер заметил ствол обреза, стеклянно блеснувший за пазухой Егора.

– Парень, ты чего? – насторожился охранник.

– А? Это? Ничего… – Охотник судорожно подмигнул. – Мы с Дегтяревским собирались пострелять…

– Парень, – вкрадчиво сказал вахтер, поднимая трубку телефона. – Ты иди отсюда, пока не позвонил…

Криво улыбнувшись, Егор достал «обрез». Это была литровая бутылка оригинальной формы – в виде ружья.

– Батя, может, помянем?

Охранник, поначалу насторожившийся по поводу обреза, теперь почувствовал себя одураченным.

– Иди! – раздраженно прикрикнул, поднимая трубку телефона. – Нечего тут околачиваться! Дегтяревского ждёт он! Шары свои зальют и начинают…

Зимогор швырнул окурок мимо урны. Вышел, едва не поскользнувшись на каменном крылечке управления – нога ступила мимо резинового коврика.

Ветер между тем усилился. Мороз, точно тупою бритвой, щёки драл. Размеренно мигающая иллюминация на площади рудоуправления – когда Егор сошёл с крыльца – неожиданно вся разом вспыхнула и вдруг погасла. И в тот же миг в морозном чёрно-траурном небе промелькнула яркая звезда, скрываясь за большим раструбом рудника – будто влетела в нутро Земли… И неожиданно вспыхнул ледовитый горняцкий фонарь – из числа «хрустальных иллюстраций» к сказкам Ивана Красавина.

Ощущая оторопь и страх, Зимогор достал свою оригинальную бутыль. Хлебнул – прямо из ружейного ствола. Водка – раскаленными жаканами – ударила в грудь. Егор передёрнул плечами.

– Фу, мерзость какая, – сказал он, подходя к ледяной фигуре горняка. – Иван Петрович, будешь? А то, смотрю, совсем заледенел…

Иван Петрович не отказался.

– А чего мы здесь торчим, как эти? – спросил он, пригубивши. – Айда, погреемся.

– Тебе это вредно сейчас, – напомнил Зимогор, обнимая ледяную фигуру.

– Ничего подобного! – заверил Красавин. – За мной!

11

И вскоре громыхающая клеть со страшной скоростью потелела куда-то в тартарары. И снова у Егора – как тогда под завалом – возникло ощущение Земного Шара. Только тогда было ощущение титанического груза. А теперь – во время спуска в шахтёрской клети – он успел увидеть разрез Земного Шара. Перед глазами – освещённый ледяным горняцким фонарём – сначала промелкнул так называемый «ватный слой» вулканического пепла, находящийся под корой Земли. (Самому Зимогору в этом разбраться было не под силу – Красавин как-то умудрялся притормаживать, чтобы хоть чуть-чуть прокомментировать). Потом перед глазами промелькнул верхний слой газовой мантии. Следом – нижний слой. Потом какая-то жидкая металлическая оболочка ядра. Потом – у Егора уже всё перемешалось в голове – потом какой-то плазменный шнур генератора магнитного поля земли.

Грохочущая клеть добралась до отметки 1313 метров – рекордно глубокая горная выработка на этом руднике.

– Что ты буровишь, Петрович? – сказал Зимогор, покидая железную клеть. – Тут глубина чуть больше километра, а верхний слой магмы находится на глуине восьми сотен…

– А я разве спорю? Я тебе в принципе рассказывал строение Земли.

– Да? – Егор потёр глаза. – А я думал, что мы опустились туда.

– Мы бы зажарились, милый.

– Вот и я про это говорю. Были бы цыплята-табака.

Подсвечивая красновато-синим ледяным горняцким фонарём, Иван Петрович пошёл вперед. Егор – за ним.

– Подержи. Посвети вот сюда. – Красавин пошарил по стенке. – Нет, не здесь. Пошли.

Через минуту-другую Егор споткнулся и фонарь упал – со звоном и стоном разбился на сотни светящихся осколков, похожих на груду остывающих углей.

– Это Никель – злой дух нам мешает, – смущённо оправдывался Егор.

– Водка мешает! – нахмурился Красавин. – Зря я доверил фонарь.

– Я думал, ты здесь знаешь всё с закрытыми глазами.

– Я-то знаю, а ты? – Иван Петрович сердито крякнул. – Как ты дальше пойдешь? Мне с тобою с пьяным возиться некогда…

– Да брось ты, Иван Петрович! Здесь такая холодрыга, что я через десять минут буду – как стеклышко.

– Хорошо бы, – сказал Красавин и неожиданно пропал куда-то, словно испарился.

Егор, потоптавшись на месте, понял так, что дальше нужно ему надеяться только на себя. Осторожно подняв святящийся осколок от фонаря, он прошёл вперед – горячим лбом уткнулся в ледяной тупик. Покружил на месте. Какой-то запасной карман увидел – туда шагнул. Опять тупик. Припоминая инструкции, полученные от Красавина, он всё же кое-как нашёл дверь-невидимку.

– Ручка! – вспомнил, ощущая странный жар. – Ручка крутится по часовой. Да, Иван Петрович? Где ты?