Царь-Север

– Чтоб тебе баба так всю жизнь готовила! Всю ночь потом бегать пришлось…

Дорогин тоже стал заводиться.

– Ну, ты бы сказал, я бы утку тебе сунул под одеяло.

– Заткнись! А то я суну…

– А ты попробуй.

Отходя от прицепа, бледнея, Зимогор с неожиданной силой за грудки схватил «туриста». Встряхнул, приподнимая, – сорвавшаяся пуговка в полынью полетела.

– Какого ты… приперся? Кто тебя просил?

– Руки! – Дорогин с силой оттолкнул его.

Накопившаяся неприязнь, прикрытая теплом и сытостью последних дней, моментально проступила на лице одного и другого. Глаза глядели с неприкрытой ненавистью. Зубы скрипели. Физически крепкие – что один, что другой – они другу другу уступать не собирались. Мрачнея, наливаясь чёрной кворью, они стали возиться и пыхтеть как борцы на ковре. Но тут же поскользнулись – рухнули в сырую холодную кашу, однако и там продолжали барахтаться, рычать и материться. И вдруг – Тимоха глазом не успел моргнуть! – карабин затрясся, заплясал в руках у Зимогора, нараскоряку стоящего над ним.

– Щенок! – Ствол карабина уткнулся в лоб Тимохи.

– Стреляй, – вяло согласился тот, вдыхая запах ружейного масла. – Мне всё равно…

Кобель, взъерошив холку, бегал кругом них. Рычал, не зная, кого защищать, на кого нападать. То растерянно скулил, то оглушительно лаял.

Рывком забросив карабин за спину, Зимогор пошёл искать топор. И снова на снег полетело всё то, что недавно ещё так осторожно и аккуратно укладывалось.

Дорогин сзади подошёл. Сердитыми глазами пошарил по прицепу.

– Да вот же он…

– Да где? – Егор, у которого от волнения перед глазами плавали круги, в эту минуту плохо видел. – Где?

– У сороки в гнезде! – Тиморей двумя руками вцепился в топорище и подсунул серебристое лезвие под самый нос охотника. – Вот! Видишь? Нет?

Ресницы у Егора дрогнули.

– Вижу… Ну, и что дальше?

– А дальше будет вот что… – Тимоха медленно поднял топор. – Снимай карабин… Только тихо, без нервных движений… Снял и бросил вот сюда, на снег. Ты понял?

– Понял.

– Умница. Давай.

Карабин упал на снег – стволом зарылся под ноги художника.

– Ну? – Зимогор улыбнулся «подрезанной», нервной улыбкой. – Доволен? И что дальше?

– Я заберу патроны, чтоб ты не выступал. Мне, знаешь, как-то что-то неохота от тебя зависить, от твоих закидонов. То ты добренький, а то не в духе… как Духозим…

Охотник неожиданно повеселел – он всегда любил людей с характером, людей, способных совершить поступок, тем более поступок смелый, неожиданный.

– Слушай, – сказал он как ни в чём не бывало и передёрнул плечами. – Что-то стало холодать! Не пора ли нам поддать?

– Так мы же всё как будто придушили? – то же как ни в чём не бывало ответил Дорогин.

Шутки шутками, а похолодало-то всерьёз. Пока они барахтались, два долбака, – капитально промокли. Одежда с каждою минутой лубенела, трещала и крошилась на морозе.

Они пошли, поспешно вырубили слеги, молча вырывая друг у друга топор – чтобы согреться работой. Потом на эти слеги наморозили корку льда, рядом накидали кучу снега и попытались – эх, раз, два, три! – враскачку попытались вытянуть «Буран».

– Нет! – подытожил раскрасневшийся Егор, приседая на карточки. – Ни черта не выйдет!

И Тиморей на карточки присел – заглянул под слеги.

– Как скала стоит!

– Паскуда! Вот так врюхались!

– Давай ещё разок рванем…

– Да тут нужна артель из бурлаков…

Не глядя друг на друга, поневоле объединяясь общим порывом, они потели и пыхтели, рычали и скалились, как два осатаневших загнанных зверя, готовых кости вывернуть в суставах или порвать сухожилия, но своего добиться – не мытьём, так катаньем.

И снегоход, в конце концов, зашевелился, приподнимая мокрый зад с покорёженным разбитым фонарём.

– Ну, слава тебе, господи!

– Рано обрадовался…

– Что? Не заводится?

Егор покачал головой.

– Видно, свечи залило водой, приморозило.

– Да? Так, может, подогреть?

– Чтобы взорвался? Рационализатор.

– Ну, да. Это я не подумал…

– Ладно, стрелять его ять! Оставляем! – Зимогор с сожалением сплюнул. – Ничего не поделаешь…

– Как – оставляем? Да ты что? – возмутился Тиморей. – Ну и куда мы без него?

– Туда же, куда с ним. На кордон. – Зимогор поднял варежку, втоптанную в серый мокрый снег. – Пошли! Давай патроны! Мало ли чего…

– Не дам!

– Слушай, ты права здесь не качай!

– И ты не качай.

Зимогор порылся под брезентом – запасную обойму нашёл. Демонстративно зарядил карабин и пошёл, не оглядываясь.