Царь-кукла (СИ)

Она ждала его на улице: сидела на скамье перед входом в распахнутом белом халате, нога на ногу, и курила сигарету — одну из тех тонких и крепких, на пачках которых рисуют цветы и узоры, — запрокидывая голову при каждой затяжке.

Капралов наклонился и церемонно поцеловал ее руку.

— Не паясничай, — сказала она слегка осипшим голосом, — больные. — Но руку подала.

Он сел рядом.

— Я все думала, зайдешь, не зайдешь…

— Ты, значит, знала, что я здесь?

— А как ты думал? Ты же не абы к кому пришел... Ну, рассказывай!

— Знаешь, долго рассказывать…

— Я про Дениса Шестакова.

—  А, разумеется… Просто пришел проведать. Мы… Мы общаемся с его отцом.

— Вот как?

Капралов кивнул.

— Ага.

— То есть ты друг семьи? Высоко летаешь. И какой он?

— Вы же знакомы…

— Это другое! — Она сложила губы бантиком и голосом Эдиты Пьехи произнесла: — «У вашего сына устойчивые бредовые идеи. — Спасибо, это очень любопытно!» А мне любопытно, что он за человек!

— Он не человек, он политик.

— Ты занимаешься политикой?

— О нет! Слава богу! Лучше расскажи, как ты живешь.

Елена Константиновна коротко хохотнула, и дым густой завесой окутал ее лицо.

— Капралов, я живу хорошо. У меня карьера и прекрасный муж. Пишу монографию… Слушай, а он правда такой, как в телевизоре? Ты ему веришь?

— Ну-у-у… Думаю, да.

— Вот и у меня такое чувство, что он настоящий.

— А-а-а, женская интуиция, — улыбнулся Капралов.

— Зря смеешься. Ты ведь писатель! Интуиция это способность чувствовать драматургию жизни. Вы, мужики, просто боитесь на нее полагаться.

— То есть женщины лучшие драматурги?

— Женщины ­— практикующие драматурги. А мужчины сочиняют пьесы. Или оперетки, кого на что хватает.

— Может, ты и права. Но согласись, что чувства это по сути инстинкты. — Он на мгновенье замолчал и добавил задумчиво: — Все мы живем инстинктами…

— А что плохого в инстинктах? Они древнее разума, поэтому надежнее.

— Ну, мы вроде как должны полагаться на разум….

— Ты серьезно? — Она кивнула на входную дверь в свое отделение. — Скажи это им. Они его боятся. И это еще в лучшем случае.

Она потушила сигарету о край урны, огладила колени и встала.

— У меня консилиум.

Капралов тоже поднялся.

— Да, конечно. Иди.

Она похлопала его по плечу и пошла ко входу в больницу.

— Слушай, знаешь что… — сказал он, когда она уже взялась за ручку двери.

Елена Константиновна обернулась.

— Ты молодец.

Она непонимающе мотнула головой.

— Я про Дениса. Правда, серьезно. Хорошая работа!

— Скажи это своему приятелю Шестакову!

— Скажу. И ты права, он действительно настоящий.

Она махнула рукой и скрылась в дверях.

13

— Вы уверены, что он придет? В противном случае мы будем выглядеть глупо.

— Уверен, Алексей Павлович! — бодро отрапортовал Михаил Африканович. — Кроме того, здесь никого больше нет, глупо мы будем выглядеть лишь в собственных глазах. Меня же это давно не смущает.

Они сидели в библиотеке модернового особняка и ждали сигнала Артема Сергеевича о прибытии гостя. До назначенного времени оставалось несколько минут.

— С чего такая уверенность? — спросил Жуковский.

— Интуиция, прогноз, основанный на фактах.

Штыков приосанился и выбрал выражение лица, наиболее подходящее для компетентных объяснений.

— А факты у нас следующие. Мужчина, почти сорок, холост, по специальности психиатр, но зачем-то решил стать писателем.

— И как это коррелируется…

— А так, что ему нужна история! Книжек у него не выходило уже два года, договоров с издательствами нет, а значит, и истории тоже. Но есть матрешка. Бог знает, где он ее взял, может, от бабушки досталась, может, на помойке нашел, спросим, но главное, что он ею заинтересовался. Представляете степень его отчаяния?

— Михаил Африканович…

— Ой, что вы, — быстро поправился Штыков, — вы совсем другое дело! У вас вполне практический интерес. И основания другие… — Он виновато посмотрел на сверлящего его взглядом Жуковского. — Простите, брякнул глупость, бывает! В общем, главное, что он пошел в музей, а уж после того, что там рассказали, ему сто процентов захочется узнать всю историю! Так что он придет!

— Но у нас ведь нет никакой истории!

— Но он-то об этом не знает! Он получил интригующее письмо, а кто мы и с кем будет встречаться — понятия не имеет! — Штыков довольно потер руки и угостил себя большим глотком джина с тоником.

На пороге появился Артем Сергеевич.

— Пришел господин Капралов, — сообщил он.

— Ну, что я говорил?! — не удержался Михаил Африканович.

— Здравствуйте, Лука Романович, — протянул руку Жуковский, когда Капралов вошел. — Алексей Павлович Жуковский. А это, — он указал на Штыкова, — э-э-э… наш эксперт, Михаил Африканович.

Капралов пожал протянутые руки и покрутил головой.

— Очень приятно, Алексей Павлович! Как много у вас красивых книг… Я так и понял, что это вы меня пригласили.

— П-поняли? — споткнулся о неожиданное слово Жуковский.

— Да, посмотрел в Гугле, чей это дом. Иначе бы и не пошел.

Жуковский метнул тяжелый взгляд в сторону Штыкова.

— А, конечно! Мы на это и рассчитывали! Немного мистификации, так сказать. По-другому нам не интересно.