Трудно отпустить

По крайней мере, мне так кажется, пока я не захожу в ванную. Хантер стоит у огромной ванны, в которой уже начинают образовываться пузырьки, а за окнами, напротив которых она расположена, мерцают огни спящего города.

Хантер поднимает взгляд, и, не стану врать, меня охватывает легкий трепет, когда я замечаю, что он замирает при виде меня в нижнем белье.

– Только без глупостей, – предупреждаю я, направляясь к ванне.

– Не волнуйся, Кинкейд, – отвечает Хантер, но я ему не верю. – Мне известно, как ты бдишь свои моральные ценности.

– Приходится. Это часть работы.

– Что именно? – делает он шаг ко мне. – То, что ты сейчас в моей ванной? – Он разочарованно качает головой. – С тобой речь всегда идет о работе. Каждый раз. Хотя раньше все было не так. Ты использовала каждую унцию своего безупречного профессионализма как доспехи и применяла их в постели, пока мы оба не выматывались. Пока оба не оказывались удовлетворенными. Каждый, мать твою, раз. Со мной тебе нравилось быть дикой. Тебе нравилось…

– Больше не нравится, – переминаюсь я с ноги на ногу. Мне нужно остановить его слова, воспоминания, которые почти ощущаю на вкус, и острую боль, которую они вызывают. – Слишком многое стоит на кону.

– И что же именно ты поставила на кон? – уточняет Хантер, стоящий всего в нескольких шагах от меня. Наши взгляды скрещиваются, а тела жаждут друг друга.

Много чего.

Слишком много.

Компанию.

Сердце.

Достоинство.

Он делает шаг вперед и наклоняется так, что наши глаза оказываются на одном уровне.

– Что это, Декк? Из-за чего ты так изменилась? Из-за чего погасло твое пламя?

Из-за тебя, тут же всплывает в моей голове, но я колеблюсь, потому что… Как я могу сказать подобное? Как могу думать, что стала такой осторожной из-за него, когда раньше нырнула бы в омут с головой?

– Мое пламя все еще горит. – Я одариваю Хантера улыбкой, на которую он, похоже, не ведется.

– Докажи, – выдыхает он, сокращая оставшееся между нами расстояние. Будто бы в замедленной съемке он протягивает руку и убирает прядь волос, упавшую мне на щеку. Я же едва сдерживаюсь, чтобы не прильнуть к нему.

– Неважно, – бросаю я и огибаю Хантера, чтобы подойти к ванне и избежать его прикосновения и вызова, на который он пытается меня подбить. Нервное напряжение гудит под моей кожей, пока я смотрю на раскинувшийся внизу мир, но в итоге в отражении встречаюсь взглядом с Хантером.

Я наконец осознаю, что хожу по лезвию ножа.

В отношениях с клиентами.

В личной жизни.

Какого черта я делаю в номере Хантера, раздетая до нижнего белья? Ведь я знаю, что случись что-то между нами, для него ничего бы не изменилось, а для меня поменялось бы все.

Хантер закрывает кран, и его смешок в ответ на мое молчание возвращает меня к реальности. К необходимости и желанию, которые противостоят разуму и здравомыслию.

Я делаю ровный вдох и поворачиваюсь к Хантеру и его комментариям, призванным побудить меня действовать.

Либо сопротивляйся и уходи, Декк, либо останься и признай уже то, что должно случиться.

В следующий миг Хантер обхватывает рукой мой затылок и притягивает меня к себе, так что мы прижимаемся друг к другу, а наши губы встречаются. И все, что я чувствовала в парке, увеличивается в миллион раз.

Если мягкость, которую он проявил там, сбивала с толку, то неистовое желание, которое я ощущаю сейчас, типично для Хантера Мэддокса, которого я знаю.

Только оно подпитывает меня.

Чистый, животный секс, в котором есть место только потребности.

Одной рукой Хантер держит меня за шею, давая своим губам взять то, чего они хотят, в то время как другой собирает в кулак ткань моих трусиков и сжимает так, что она впивается в кожу.

Оттолкни его.

Он прикусывает мою нижнюю губу и тянет.

Скажи ему нет.

Он трется об меня своей эрекцией.

Боже мой.

Твердость его груди под моими ладонями.

Я скучала по этому.

Голод, читающийся в каждом его действии.

Я скучала по нему.

Хантер прерывает поцелуй и, прерывисто дыша, смотрит на меня обжигающим взглядом. В той или иной мере мы все еще дотрагиваемся друг до друга.

– Черт возьми, Декк, – стонет он. – Не играй со мной. Скажи, что хочешь этого. Скажи, что нуждаешься в этом так же сильно, как и я.

Его голос передает все мои чувства: отчаяние, нужду, готовность сорваться.

Осознание того, что я могу лишить контроля такого мужчину, как он, выше моего понимания. Я хочу Хантера. То, как он удовлетворяет все желания. То, как разрушает все доводы рассудка.

Самого Хантера.

Еще больше Хантера.

Пришло время почувствовать все: каждую унцию, дюйм того, что он готов мне дать.

Мурашки пробегают по позвоночнику, когда я смотрю на него, предвкушая, споря сама с собой и наконец выбрасывая всякую осторожность на ветер.

Кому теперь нужны тосты с жареным сыром и горячий шоколад?