Трудно отпустить

– И сделала бы это еще раз, – смеюсь я, решив подыграть ему. – И к чему же ты клонишь?

– Почему ты так хорошо знакома с моей статистикой?

– Что?

– Моя статистика. В парке ты цитировала ее так, словно детально изучила. Поэтому я и спрашиваю… почему ты знаешь мою статистику?

Вот он, мой шанс. Наконец быть честной… в том, что касается работы. Но я не хочу все разрушить, потому что Хантер наконец-то открылся мне. Я бы солгала, сказав, что не хочу, чтобы он поделился со мной большим. Он стоит передо мной без футболки. Вкус его поцелуя все еще свеж как в моих воспоминаниях, так и на моих губах.

Черт.

Как мы перешли от ссоры в джаз-клубе к войне снежками, к поцелую, полному осознаний, которые я не хочу признавать… ко всему этому.

– Я знаю твою статистику, потому что это моя работа, – осторожно отвечаю я. – Я же уже говорила, когда в прошлый раз ты задал мне точно такой же вопрос.

– Но я же не один из твоих клиентов.

– Я знаю статистику многих спортсменов, которые не являются моими клиентами.

Хантер делает ко мне шаг.

– Почему?

– Потому что ваша зарплата прямо связана со статистикой, статусом и вниманием толпы, и это сказывается на моих клиентах. Мы знаем, куда двигаться дальше, потому что используем вас как эталон.

Хантер склоняет голову набок и, пристально смотря на меня, хмыкает:

– Я предполагал, что ты увязалась за командой, потому что скучаешь по мне. Потому что устала от тех воспоминаний, что согревали тебя одинокими ночами, и захотела чего-то реального. – На его губах постепенно появляется уверенная улыбка, а в глазах отражаются мысли, о которых мне лучше не вспоминать.

– Ты мне нравишься. Вот таким, – объясняю я, указывая сначала на него, а потом на себя. – Но когда мы одеты и…

– Лгунья. – Хантер расстегивает ремень на своих штанах.

– Я не лгу. Зачем мне лгать? – Слова вылетают безумным клубком, пока мое либидо и разум спорят с моей интуитивной реакцией на его действия.

Он расстегивает ширинку.

В данный момент мое тело явно выигрывает у разума.

– Что ты делаешь? – практически кричу я, потому что хоть и не раз видела его во всем великолепии, все еще помню, как это великолепие ощущается. Матерь божья, мне не нужно напоминание об этом в виде изображения высокой четкости.

– Я замерз, – говорит он как можно более беспечно, а затем стягивает штаны и остается в одних боксерах. Его тело настолько великолепно, что так и хочется прикоснуться к нему, почувствовать, что оно настоящее.

– Хантер?

– Что? – усмехается он. – Можешь так и стоять тут в мокрой одежде и мерзнуть просто потому, что не доверяешь мне… а вот я отправляюсь в душ.

Жар. Это звучит настолько хорошо, что у меня стучат зубы. Неожиданно я забываю о стоящем прямо передо мной Хантере и вспоминаю о мокрой одежде, что все еще на мне.

– Никто не говорил, что я тебе не доверяю. – Лгунья. – Но я не собираюсь принимать с тобой душ.

– Как хочешь, но ох, как же приятно погрузиться в обжигающе горячую ванну.

– Ванну? – повторяю я, навострив уши. – Ты же сказал, что пойдешь в душ.

– Планы изменились. Теперь я планирую принять ванну.

– Ох, – стону я.

– Ага. Просижу в ней, пока вода не остынет, а потом наполню снова.

При мысли об этом у меня едва не закатываются глаза.

– Какое расточительство.

Хантер соблазнительно усмехается и напевно тянет:

– Но как же это хорошо.

– И для окружающей среды плохо.

– Прямо сейчас я хочу снова почувствовать пальцы на ногах и задницу, а не рассудительно расходовать воду.

По телу пробегает дрожь, и я подхожу к Хантеру ближе.

– Ты же не станешь снимать белье? – уточняю я, расправляя плечи. Как будто тонкий хлопок может помешать нам прикоснуться друг к другу.

Или избавить от желания сделать это.

– Если ты этого хочешь. Ну, – он скользит взглядом по моему телу, – тебе тоже придется его оставить, потому что я не жажду увидеть тебя голой.

Пока я пристально смотрю на Хантера, тело умоляет меня согласиться, а разум подсказывает, что это худшая идея на свете… но мне так холодно.

– Отлично. – Я снимаю футболку и делаю все возможное, чтобы не обращать внимания на то, как голодный взгляд Хантера скользит по черному кружеву моего лифчика, как подергивается мускул на его челюсти. – Перестань на меня так смотреть, – ворчу я.

– Я вообще на тебя не смотрю. На твои изгибы, или задницу, или… господи. – Он притворно ежится. – Как ты вообще можешь кого-то возбудить? – Его слова звучат игриво, а улыбка – и того хуже.

– Включи уже воду, как и обещал, – указываю я пальцем в нужном направлении, пока сама размышляю, что хуже – мокрая одежда или попытки сопротивляться влечению, которое я испытываю к Хантеру. – Я скоро приду.

Одарив меня мимолетной улыбкой, Хантер направляется в ванную, так что мне выпадает возможность полюбоваться его задницей, икрами и спиной. Совсем не стыдно наслаждаться тем, что видишь.

Когда из ванной доносится звук воды, я спешу выпрыгнуть из джинсов и благодарю провидение за то, что вместо обычных стрингов надела кружевные шортики.

Данное решение только что заметно упростило мне жизнь.