Трудно быть духом

Тот покрутил головой:

– Да вот думаю… Откуда он узнал, если Кабанов в санчасти?

– Откуда-откуда!. – заворчал из унитазных дебрей Евсеев. –

Догадался! Это ж его магнитофон!

– А может, мы с Кабановым ошиблись?. – вдруг спросил Фома.

Евсеев и Прохоров прекратили работу, уставившись на приятеля.

Сержант пожал плечами:

– Как это – ошиблись?.

И тут по коридору дробно простучали каблучки. Стук

приблизился, на секунду приостановившись в нерешительности. Потом

в туалет вдруг ворвалась разгневанная медсестра. Глаза еѐ метали

молнии, а голос дрожал от возмущения:

– Вот вы где! Ну что, довольны?!

Все трое замерли, ничего не понимая. Первым в себя пришѐл

Евсеев. Он усмехнулся и тонко намекнул:

– Это вообще-то МУЖСКОЙ туалет…

Но его слова прошли незамеченными. Старший сержант Пылеева

облокотилась на подоконник, переводя дух. Потом выпалила:

– Кабанов из-за вас таблеток наглотался! Еле откачала!

В туалете повисла звенящая тишина. Сержант Прохоров чуть не

сел в писсуар.

– М-да… вот это головастик дал!.

– И не стучал он никому!. – убеждѐнно бросила медсестра.

– Как это не стучал?! Я же сам лично видел, как он записку

Колобкову строчил! – Фома возмущѐнно отбросил щѐтку.

Ирина расхохоталась ему в лицо:

– Записку?! Вот его записки! ! У него их – полные карманы! ! – она

швырнула на подоконник горсть скомканных бумажек.

Евсеев развернул одну из них, зачитав вслух:

73

Ты сказала, я не модный,

Тихо под дождѐм дрожа.

Взгляд твой был такой холодный.

Холоднее штык-ножа…

Он поднял глаза.

– Не понял, это что?

– Стихи!. Он СТИХИ писал, понятно вам?! – процедила девушка.

Фома стащил с головы кепку и в сердцах хлопнул ею об пол:

– Японский городовой!. Твою мать!.

Глава 3

Главная задача «духа» при получении посылки – поделиться с

товарищами. Особенно – с товарищами сержантами. Прохоров и Евсеев

засели в учебном классе, рассматривая свѐртки. Рядом с ними застыл

рядовой Ходоков. На пороге показался младший сержант Фомин. Он

кивнул на бумажные пакеты:

– Это у нас что?

– Рэмбо посылку прислали, – пояснил Евсеев.

– Конфискат?

Прохоров отрицательно мотнул головой:

– Не, сам принѐс.

Фома одобрительно похлопал Ходокова по спине.

– Да?. Молодца! Толковый «дух»! Это что? – он наугад ковырнул

подвернувшийся пакет.

– Колбаса копчѐная, – ответил Прохоров.

74

– Домашняя! – добавил Ходоков.

– Зашибись! А это?

Евсеев мечтательно закатил глаза к потолку.

– Сало…

– Вообще сказка! Хороший ты парень, Ходоков! А это что в банке,

мѐд?.

– Не. Варенье… Из одуванчиков…

Фома мгновенно впал в культурный шок.

– Из чего???

– Из одуванчиков, – ещѐ раз пояснил Ходоков.

– У твоих родителей что, на огороде, кроме сорняков, ничего

больше не растѐт?! Решил сержантов ботвой накормить?! – возмущѐнно

наехал младший сержант на неразумного «духа».

Прохоров великодушно заступился:

– Говорит, вкусное…

– Чѐ, правда? – как всегда не поверил Фома.

Ходоков закивал:

– Да! Я вам самое лучшее…

– Ну ладно, дуй давай! – оттаял Фома. – Банку оставь!

Он хлопнул Ходокова по плечу, выпроваживая из класса. Тот

покорно поплѐлся в казарму. Младший сержант вернулся и сел за стол.

Евсеев подвинул к нему колбасу.

– Ну что там в санчасти?

– Всѐ нормально. Оклемался Кабанов. Он, придурок, от аллергии

чего-то наглотался… А это не опасно. Ирка ему промывание сделала…

Сержант Прохоров облегчѐнно промычал:

– Да, повезло…

Фома поддакнул:

– Не то слово! Я от Кабана такого, конечно, не ожидал!

75

– Кто же тогда стучит? – задумался Прохоров…

Евсеев пообещал:

– Найду – придушу гада!

– Одного уже придушили… – Фома поднялся с места. – Я другое

понять хочу: КАК он Колобку стучит? Если б он в штаб к нему бегал –

его б давно уже запасли… Мы с Кабановым альбом ночью рисовали… А

утром Колобок пришѐл – и всѐ уже знал… С видаком – то же самое… Они

что, как телепаты общаются?!

Сержант почесал затылок.

– Может, он ему всѐ-таки записки передаѐт?.

– Чем, голубиной почтой?

Все трое умолкли, обдумывая задачу. Фома деловито спросил:

– А кто у нас дневальным был позавчера?

Евсеев неуверенно протянул:

– Медведев, кажется…

– А когда с альбомом залетели?

– Это вторник был?. Кажись, Гунько… или Ходоков… нет, точно

Гунько! – вспомнил Прохоров.

– Хм… не совпадает… – пробормотал Фома и попросил Евсеева: –

А ну-ка позови сюда обоих…

Капитан Зубов возмущѐнно кричал в телефонную трубку:

– …Неделю назад… пятого, да! «Жигули», «шестѐрка», да!.

Номер?. 23-67… Что?. Дохлый номер?. Как это дохлый?!

Увлѐкшись разговором, он не заметил, как в кабинет зашѐл

старший прапорщик Шматко. Следом за ним рядовой Соколов втащил в

канцелярию автомобильный аккумулятор.

– А мне плевать, что маловероятно! Это ваша работа! ! –

напоследок выкрикнул ротный и бросил трубку. – Бардак!

Шматко радостно согласился:

76

– Согласен! Весь мир – бардак, а люди… Соколов, закрой уши…

– Так руки ж заняты, – прокряхтел Кузьма.

Старший прапорщик спохватился:

– А, да! Ставь сюда! Свободен! – он закрыл за солдатом дверь,

продолжая радоваться. – Принимай аккумулятор! Как и обещал!. По

самым низким ценам!