Трое на один стул

Между нами давно было условлено, что дома он сам достает себе книги с полок, но, должен признать, сейчас ситуация была иной, так что я сделал ему поблажку. Спускаясь в холл, я прислушивался, не доносятся ли откуда-нибудь звуки схватки, но все было тихо. В большой комнате у двери сидел патрульный. Я без проблем отыскал книгу и вернулся с ней к Вулфу.

– Как я понимаю, – сказал он, – немного погодя на кухне начнется шевеление. Может даже, всех попробуют собрать за столом, чтобы перекусить. В холодильнике есть ветчина, половина жареной индейки, зрелые оливки, молоко и хлеб. Хлеб тут несъедобный, но в буфете можно найти крекеры, а на полке стоит банка с черничным джемом. Если увидишь что-то еще, заслуживающее внимания, неси тоже. – Он раскрыл книгу и устроился в кресле поудобнее.

Я мог бы и продолжить свои высказывания по поводу того, что Вулфу надо было позволить Брагану вытащить нас отсюда и заодно обеспечить себе гонорар, тем более что, на мой взгляд, теория Брагана относительно убийства пока была наименее фантастичной. Но я подумал, что полчаса с книжкой сделают Вулфа более восприимчивым к мысли о полете, и потому снова вышел в холл, а оттуда попал на кухню. Повар Самек там уже разложил повсюду блюда, подносы и разнообразную снедь. Я сказал, что, если он не против, я соберу пару подносов для себя и Вулфа, и он не возражал. Доставая бутылку молока из холодильника, я бросил небрежно:

– А кстати, я хотел взглянуть на ту форель, которую поймал посол. Где она?

– Ее забрали копы.

Нагруженные подносы потребовали два похода туда-сюда. Уже идя со своим подносом, я встретил в холле Паппса и обменялся с ним кивками. Наша трапеза в комнате Вулфа прошла хорошо, если не считать того, что Вулф запивал еду пивом – дома он делает это редко, – которое разрушило его вкусовые луковицы, как он мне сказал, и не смог прочувствовать вкус черничного джема. Я пил молоко, и моим вкусовым луковицам ничто не помешало насладиться джемом.

Я отнес подносы на кухню и на обратном пути прикидывал, как лучше уговорить Вулфа принять предложение Брагана. Свои шансы я оценивал как один к пятидесяти, но как-то же нужно было занять время, так почему бы не попробовать? К тому же он платит мне, в числе прочего, и за то, чтобы я тормошил его. Однако с этим пришлось повременить. Дверь в комнату Вулфа была открыта. Войдя, я застал такую картину: в кресле, которое чуть ранее занимал Браган, сидела Адрия Келефи, а посол придвигал для себя еще одно.

Я закрыл дверь.

Глава 7

Меня снова игнорировали. Когда я пересек комнату к стулу, стоящему у стены, Вулф и миссис Келефи едва глянули в мою сторону, а посол не снизошел и до этого. Он держал речь.

– Я хорошо знаком с теорией Финлеттера о том, что в атомный век мы больше не можем полагаться на промышленный потенциал как на определяющий фактор в очередной мировой войне, и я думаю, что он приводит достаточные обоснования, но при этом заходит слишком далеко в своих выводах. Несмотря ни на что, это хорошая, ценная книга.

Вулф вложил в книгу листок бумаги, отмечая место, где он остановился (в личных книгах он загибал уголок страницы), и отложил том.

– В любом случае, – сказал он, – человек – необыкновенное животное с уникальной особенностью. Из миллионов видов, вымерших в ходе эволюции, мы единственные, кто знает заранее, что нас погубит. И это не что иное, как наше неизбывное любопытство. Можем этим гордится.

– Действительно, это так. – По-видимому, нарисованная перспектива не слишком огорчила Келефи. – Я надеялся, мистер Вулф, выразить свою признательность при более счастливых обстоятельствах. Смерть мистера Лисона превратила нашу поездку в трагедию. Тем не менее я не мог пренебречь своим долгом. Благодарю вас. Было в высшей степени любезно с вашей стороны исполнить мою просьбу.

– Для меня это привилегия и честь, – ответил Вулф. Ни один дипломат не перещеголяет его в вежливости. – Мне посчастливилось быть избранным моей страной в качестве инструмента ее гостеприимства. Вместе с вами я могу только сожалеть о катастрофе, которая омрачила ваше пребывание здесь.

– Разумеется, – согласился посол. – Я также хотел рассказать вам, почему обратился с просьбой к секретарю Лисону. В Риме, где одно время я занимал пост, есть ресторан, которым управляет человек по имени Паскуале Донофрио. Я похвалил его соус, который он подает к жареным почкам, и он сказал, что создатель этого соуса – вы. Нечто подобное произошло со мной в Каире, а потом и в Мадриде. А позднее от моего друга Лисона, когда он работал в моей стране, я узнал о вашей деятельности в качестве частного детектива. Поэтому, когда руководство вашей страны поинтересовалось моими пожеланиями, я вспомнил о вас.

– Я польщен, сэр. Я счастлив.

– И моя жена присоединяется к моим словам. – Он улыбнулся ей. – Дорогая?

Ее темные глаза были еще более сонными, чем обычно. Видимо, потребуется нечто большее, чем убийство, чтобы заставить их вспыхнуть.