Трое на один стул

– Тогда нет никакого смысла продолжать это. – Вулф встал со стула, который все это время поддерживал не более восьмидесяти процентов его седалища. – Я буду у себя в комнате, поскольку не имею ни малейшего интереса продолжать общение. Исключение составляет известие о том, когда я смогу уехать домой. Поскольку всю информацию от мистера Гудвина вы уже получили, он вам также не понадобится. Пойдем, Арчи. – Он сделал шаг.

– Подождите! – скомандовал Колвин. – Я не закончил с вами! В своем заявлении вы ничего не упустили?

Вулф, сделавший еще один шаг, притормозил и повернул голову:

– Нет.

– Вы упомянули примечательный инцидент, если воспользоваться вашим выражением. А других примечательных инцидентов не было?

– Нет. Во всяком случае мне о них неизвестно.

– Ни одного не было?

– Ни одного.

– То есть вы не считаете примечательным то, что, приехав сюда, чтобы приготовить форель для посла Келефи – ведь вы приехали именно ради этого? – вы почему-то не взяли для готовки ни одной рыбины из улова посла, когда рыбаки принесли вам и повару свои корзины? Этот факт, по-вашему, ничуть не примечателен?

Плечи Вулфа приподнялись на четверть дюйма и опустились.

– Не особенно.

– А по-моему, весьма примечателен. – Колвин с каким-то остервенением набросился на Вулфа. – Повар Самек говорит, что на корзинах были таблички с именами. Вы лично отбирали из них рыбу. Браган поймал десять форелей, и вы взяли девять из них. Из девяти рыбин Ферриса вы взяли шесть. Паппс принес семь, и из его корзины вы взяли пять. У посла Келефи было восемь рыбин, все хорошего размера, и вы ни взяли ни одной. Они так и остались на кухне. Самек показывал их мне. Насколько я мог судить, это отличная рыба. Вы отрицаете это?

– Нет. – Я заметил, что в глазах Вулфа мелькнул огонек. – Но вы не объясните мне, какое отношение это имеет к убийству, которое вы расследуете?

– Я не знаю. Но я называю это примечательным инцидентом, а вы его не упомянули. – Колвин повернул голову. – С вашего позволения, господин посол, вы знали, что Вулф не приготовил сегодня ни одной из пойманных вами рыб?

– Нет, мистер Колвин, этого я не знал. И мне это кажется довольно странным.

– Вы не знаете, какие у него могли быть на это причины? Вам ничего не приходит в голову?

– Увы, нет. – Келефи повел головой, чтобы взглянуть на Вулфа, а потом опять посмотрел на окружного прокурора. – Но я не сомневаюсь, мистер Вулф сможет нам все объяснить.

– Конечно сможет. Ну, Вулф? Почему?

Вулф качнул головой:

– Свяжите это с убийством, мистер Колвин. Утаивать улики я не имею права, но я и не утаиваю: форель на кухне. Изучайте ее, режьте на кусочки, пошлите в ближайшую лабораторию на анализ. Меня возмущают ваш тон, ваши слова, ваши манеры и ваши методы. И только недалекий человек мог назвать лжецом человека с моим чувством собственного достоинства. Идем, Арчи.

Трудно сказать, чем бы все закончилось, если бы нас не отвлекли. Когда Вулф направился к двери в холл, а я за ним по пятам, шериф, лейтенант и один из патрульных бросились наперерез, чтобы остановить нас, и им это удалось, поскольку Вулф не обладает ни телосложением, ни темпераментом для того, чтобы бросаться наутек. Но только двое служителей закона перекрыли выход, так как в это время раздался телефонный звонок, и лейтенанту пришлось изменить курс и подойти к столу, чтобы снять трубку. Спустя мгновение он позвал окружного прокурора:

– Это вас, мистер Колвин. Генеральный прокурор Джессел.

Колвин пошел к телефону, оставив обе группы – шесть человек на стульях посреди комнаты и нас четверых, стоящих у двери, – молча ждать продолжения. Разговор был недолгим, причем участие Колвина в нем было минимальным. Когда он повесил трубку, то повернулся к нам, посадил очки повыше на переносицу и объявил:

– Это был мистер Херман Джессел, генеральный прокурор штата Нью-Йорк. Я звонил ему перед тем, как собрать вас здесь, и описал создавшуюся ситуацию. Он переговорил с губернатором Холландом и сейчас выезжает из Олбани сюда. Он хочет, чтобы до его прибытия вас, леди и джентльмены, пока не расспрашивали ни о чем. Мы ожидаем его около восьми часов вечера. Тем временем мы займемся другими сторонами расследования. Лейтенант Хопп установил кордон вокруг коттеджа, чтобы сюда не проникли посторонние, в частности представители прессы. Вас просят оставаться в доме или на веранде.

Он поправил очки.

Глава 6

Вулф сидел в своей комнате в кресле всех цветов радуги: голова откинута, глаза прикрыты, губы сомкнуты, а пальцы сцеплены на середине живота. Я пристроился у окна и смотрел наружу. В пятидесяти шагах от дома, на краю леса стоял патрульный и не сводил глаз с одного дерева. Я тоже туда посмотрел, думая, не забрался ли на верхнюю ветку журналист. Но нет. Должно быть, белка или птица.

У меня за спиной раздался голос Вулфа:

– Который час?

– Двадцать минут шестого. – Я обернулся.

– Где бы мы сейчас были, если бы выехали в два часа?

– На шоссе двадцать два в четырех милях к югу от Хусик-Фоллс.

– Вздор! Ты не можешь этого знать.