Триумф безголовых

Как бы то ни было, теперь у нашей слежки появилась отчетливая цель: выяснить, кому принадлежит меч с ножнами для калек. И мы расселись в беседке, ожидая, когда владелец сего оружия покинет Барж-Маджизу…

Глава 25

Псина не ошиблась – Захрид ибн Анталь действительно принимал гостя. Мы прождали аж до сумерек, прежде чем из башни вышел человек в неприметном сером плаще. Он не был канафирцем – среднего роста, сутулый, плешивый, рыжебородый… Но и на храмовника он не походил – когда он распахнул плащ, под тем оказались грубые кожаные доспехи. А такие мог носить кто угодно, от наемника до ополченца-горожанина.

С мечом Вездесущая тоже угадала. Рыжебородый затем и распахнул плащ, чтобы пристегнуть к поясу меч, который ему возвратил стражник. И не только возвратил, но и сам пристегнул гостю ножны. Однако учтивостью тут не пахло. Когда гость поднял руки, дабы не мешать стражнику помочь ему с оружием, в правой у него что-то сверкнуло. Что-то, похожее на короткий, идеально отполированный клинок. Или на…

– Крюк! – громко зашипел я, опасаясь, как бы меня не услышали возле башни. – Глядите – у него крюк! Такой же блескучий, про какой говорил Хинчо!

– Да видим мы, видим, – проворчала Вездесущая. Пока рыжебородый стоял, задрав руки вверх, все мы разглядели торчащий у него из рукава изогнутый штырь. Который и впрямь было бы трудно распознать издали, если бы калека не начистил его до блеска.

– Большая Небесная Задница! А ведь наш парень не только остался при штанах, но еще и заработал десять цанов, – заметил ван Бьер, подмигнув Эльруне, которая стояла, насупив брови и озадаченно прикусив губу. – Много ли в Тандерстаде одноруких, которые надраивают свои крючья так, что те сияют будто зеркало? Ерунда, что он вырядился как обычный горожанин. Будь я храмовником, идущим в Ихенер, тоже снял бы рыцарское облачение. Так что теперь даже я готов поспорить на свои штаны, что этот плешивый служит Гийому Кессарскому. И я не прочь потолковать с ним с глазу на глаз. Прямо сейчас!

– В иной раз я бы сказала, что это плохая идея, – ответила Псина. – Да только когда нам еще представится случай поймать грязного храмовника, разгуливающего в одиночку по моему району?

– Благодарю за понимание. – Монах встал из кресла и похлопал канафирку по плечу. – Ты со мной, старушка, или как?

– Негоже отпускать тебя без присмотра, с твоей-то больной головой, – рассудила шпионка. – Идем. А махади и Шон пусть остаются здесь – вдруг еще что-нибудь интересное заприметят…

Баррелий и Псина проследили, в какую сторону зашагал однорукий, после чего пустились за ним вдогонку. А мы с Эльруной остались в беседке продолжать следить за башней. Я – донельзя гордый тем, что выиграл у лопоухой спор, а она по той же причине вновь ощетинилась всеми своими колючками. И наотрез не желала ни разговаривать со мной, ни отдавать мне проспоренные деньги.

Типичная Вездесущая, хоть и мелкая, что еще с нее взять.

Между тем гость ибн Анталя решил убраться из Ихенера самой прямой и короткой дорогой, пока сумерки не сгустились. Похоже, он не в первый раз наведывался в Барж-Маджизу, поскольку знал все проулки, по которым можно срезать путь. К несчастью для него, Псина ориентировалась в лабиринтах здешних улочек куда лучше. Поэтому однорукий ушел от башни недалеко – в одном из таких проулков его и перехватили.

Недооценивать этого калеку с мечом было бы опасно. Поэтому нападать решили по неблагородным разбойничьим правилам. Псина двигалась впереди, ван Бьер – отстав от нее на десяток шагов. Так они и вошли в длинный, идущий по уклон проулок, по которому им навстречу спешил однорукий.

Вездесущая горбилась и прихрамывала, дабы еще больше напоминать старуху. Баррелий тоже использовал свою любимую маскировку: закутавшись в плащ, выдавал себя за неуклюжего, страдающего одышкой толстяка. Оба были хорошими лицедеями – комар носа не подточит. И все же безупречной атаки не получилось, ибо их противник подозревал каждого встречного без исключений. И держал свою единственную руку на рукояти меча, готовый обнажить его при малейшей угрозе.

Канафирке надлежало пройти мимо цели, а затем накинуть ей сзади на голову плащ. После чего кригариец должен был подскочить к ним и оглушить жертву набалдашником «эфимца». Но с плащом вышла промашка. Вездесущая сбросила его с плеч, но однорукий засек краем глаза позади резкое движение. И, развернувшись, оттолкнул Псину от себя прежде чем она воспользовалась плащом.

Вездесущая не удержалась на ногах и упала. И кабы не ван Бьер, была бы проткнута мечом, который однорукий тотчас выхватил из ножен. Но увидев мчащегося на него второго врага, калека понял, что не успеет умертвить Псину. И, отскочив от нее подальше, нацелил острие своего меча на Баррелия.