Триумф безголовых

Требушеты южан досюда не добивали, но летучие бомбы здесь падали. Последний вызванный ими пожар был потушен ночью. Но до сих пор улицы затягивал дым, а патрулирующие их чумазые пожарники боялись повторного возгорания от разлетевшихся по округе искр. На чужаков им было наплевать. Это раньше на ван Бьера и меня тут глядели бы косо. Но осадивший столицу враг заставил недружелюбных ихенерцев поумерить гнев к тем, кто стал теперь их собратом по несчастью.

По сравнению с другими столичными дворцами трехэтажный дворец Мазари-бека выглядел скромно. И больше смахивал на крупный особняк в канафирском стиле. Хозяин окружил его шестью квадратными башнями разной высоты. У всех были имена, но я запомнил лишь то, что имело отношение к нашим поискам: Барж-Маджиза. Она же была и самой высокой, почти вровень со стенами города. Не иначе, бек уважал своего чудотворца больше иных друзей, кого он еще одарил башнями.

– Мне доводилось сталкиваться с колдунами, – заметил ван Бьер, когда Вездесущая указала нам на маячащую в дыму Барж-Маджизу. – Вернее, с теми, кто называл себя колдунами. В Промонтории таких полным-полно – тамошняя инквизиция их не слишком гоняет, вот они и прячутся в южных горах. А некоторые мои знакомые панически боялись магов и ведьм. Иногда даже больше, чем заклинателей молний Громовержца. Бывало, надо в атаку идти, а половина нашего отряда трясется от страха, потому что враг распустил слухи, будто его защищает могучий чародей. С одной стороны смех, а с другой ну как воевать с такими соратниками?

– А ты, значит, не боишься магов и чародеев? – спросила Псина.

– Только тех, которые могут доказать, что они не пустозвоны. Я ведь мнительный по жизни. С детства никому не верю на слово – предпочитаю сам потыкать мечом противника и узнать, чего он стоит. А то, что человек, называющий себя колдуном, машет руками и орет белиберду, которую он считает заклинаниями, меня не впечатляет. Также, как ярмарочные фокусы, которые мне частенько пытались выдать за магию.

– И скольких настоящих магов ты видел?

– Встречался с парочкой. Один подчинил себе моих товарищей, взглянув им в глаза и велев напасть на меня. Другой, когда мы зажали его в угол, взял и растворился в воздухе. Причем безо всяких заклинаний и жестов. Вот это я понимаю – колдовство! А стращать меня проклятьями, которые обрушаться на мою голову невесть когда – удел шарлатанов. Таких мы в свое время убивали безо всякой жалости.

– Захрид ибн Анталь не пустозвон, – заверила монаха Псина. – Он не обычный хальради, он – всезнаток. Человек, умеющий сотворить камень, который бросишь в воду и она закипит. Или же он сотворит воду, которая сделает камень мягким, а то и вовсе разъест железо. Про огонь и не говорю. Захрид добывает его десятками способов, причем мгновенно.

– Иными словами, яды он тоже делает, – заключил кригариец.

– Сам всезнаток в этом не признается, – ответила канафирка. – Но тому, кто проник в суть природных стихий, не так уж трудно создать яд. Куда труднее понять, зачем он связался с храмовниками и помог им воскресить легенду о безголовом дихентарии Клеоре Фреймоне.

– Давай наведаемся в Барж-Маджизу и зададим ибн Анталю этот вопрос прямо в лоб, – предложил Пивной Бочонок. – Тебе-то он дверь отопрет – у тебя кожа правильного цвета. А как дверь откроется, тут и я подбегу.

– Давай не будем дергаться и выждем, – не одобрила кригарийский порыв Вездесущая.

– И как долго?

– Пока не поймем, что нам делать.

– Так ведь я сразу все понял, а тебе-то что неясно?

– Меня беспокоит не столько хальради, сколько охрана Мазари-бека, – пояснила шпионка. – Думаешь, его не охраняют и никто не сбежится на шум, который ты учинишь?

– Если обделаем дело быстро, шума не будет, – ответил ван Бьер. Но настаивать на своем не стал, а поинтересовался: – Кстати, почему столь могучий хальради не состоит в Плеяде Вездесущих?

– Мы сотрудничали с ним в Канафире. Но однажды Захрид угодил в крупные неприятности и был вынужден бежать на восток. А здесь он для нас бесполезен. Ибн Анталь – слишком заметная фигура, чтобы связываться с ним в Тандерстаде… Нам сюда.

Псина указала на дом с заколоченными дверьми и окнами – один из множества, что был покинут сбежавшими из столицы хозяевами. Он почти не выделялся среди таких же невзрачных соседних построек. Разве что на его плоской крыше имелась беседка, чем он и привлек Вездесущую.

Взламывать парадную дверь мы не стали, дабы нас не приняли за мародеров. Вместо этого мы обошли дом сзади и, оторвав доски от окна, проникли внутрь через него. После чего Вездесущая повязала Баррелию из найденной здесь же тряпки тюрбан и мы поднялись на крышу по узкой скрипучей лесенке. Где и устроились в беседке, откуда открывался вид на Барж-Маджизу, находящуюся от нас в полуполете стрелы.

Ван Бьер в тюрбане выглядел забавно, но благодаря густой щетине и впрямь походил на ихеренерца. Так что любой, кто мог заметить нас, вряд ли что-то заподозрил бы. А заметить нас с улицы было нельзя, поскольку мы не подходили к краю крыши.