Триумф безголовых

Я напрасно переживал за Псину. Нас с нею не разлучали, а подвели к самому большому шатру, перед которым на грязных коврах возлежала пестрая компания, пускающая по кругу бутыль с вином. Видок у этих оборванцев был еще тот, хотя в город они так вряд ли выходили. На их грязных шеях висели толстые золотые цепи, их лохмотья усеивали драгоценные ордена и заколки, а на каждом пальце сверкало аж по нескольку перстней с самоцветами. Один уродливый забулдыга нацепил раззолоченную кирасу и шпоры столь искусной работы, что их не постыдился бы носить сам тетрарх. Другой оборванец вычищал грязь из-под ногтей кинжалом с золотой рукоятью, инкрустированной сапфирами. А голову еще одного венчала корона. Небольшая, но, судя по благородному сверканию ее камней, явно не поддельная.

Под пристальными взорами Тихих братьев – надо полагать, это были их вожаки, – я ощутил себя так, словно они уже продавали меня в бордельное рабство. Или они всерьез прикидывали мне красную цену? Впрочем, когда Псина с ними заговорила, их внимание обратилось на нее, и у меня отлегло от сердца.

– Спокойного тебе мрака и богатой добычи, Тишайший! – поприветствовала она главаря, которым, как нетрудно догадаться, был оборванец в короне.

– Благодарствую, Псина, – с подчеркнутым достоинством кивнул Тишайший – заросший щетиной крепыш с наполовину остриженной головой. Длинные волосы на другой ее половине и по цвету и по спутанности напоминали паклю. – И за подарочек тоже спасибочки. Хотя на кой он мне сдался, ума не приложу. Я же не давал тебе такой «заказухи». Или давал, но был пьян и запамятовал?

– Прими это в дар нашей дружбе, – сказала канафирка. – Твой страж «дерьмовых врат» под Вейсарским мостом хорошо делает свою работу. Кабы я не соврала о «заказухе» лично для тебя, он ни за что бы меня не впустил.

– Да неужели хоть кто-то в Оплоте не удрал с поста и чтит кодекс Тихого братства? – сокрушенно вздохнул вор в короне. – О, времена! Взгляни на меня: я безмерно удивляюсь тому, что еще вчера было в порядке вещей!

– И правда, что-то маловато у тебя нынче народишку, – согласилась Псина, окинув взором Оплот Безмолвия. – Сколько раз тут была, но такое малолюдье вижу впервые.

– Так война на пороге, вот и сбегают люди-то. Почитай, каждый божий день, – пояснил Тишайший. – Мы и сами в последние недели попритихли. Солдатня топчется в городе на каждом углу и денно и нощно. На вражеских лазутчиков облавы устраивает, но нашего брата ей под горячую руку куда больше попадается. Половина Оплота от такой поганой житухи разбежалась. – Он сплюнул, после чего указал Псине на место рядом с собой. – Присаживайся, чернолицая сестра, выпей с нами. Кстати, а твоя махади поднаторела в маскировке. Совершенно неузнаваема! Скажи ты мне, что передо мной не девчонка, а пацан – враз поверил бы!

И Тишайший указал на меня пальцем, отягощенным тремя перстнями.

– Твои глаза не лгут. Это не махади – это и есть пацан, – усмехнулась Вездесущая, подсаживаясь к Тихим братьям и принимая у одного из них бутылку. – Мелкий приятель одного моего приятеля. Был «отвлекашкой», пока я работала.

– Плохой «отвлекашка», раз за вами увязалась погоня, – заметил Тишайший.

– Это моя вина, а не его, – неожиданно вступилась за меня Псина. – Пацан тут ни при чем. Просто все пошло не так, как я рассчитывала. Пока до тебя не дошли сплетни, хочу, чтобы ты знал: не я убила сегодня на пляже Сетей курсора из Надзорной палаты. Он подрабатывал моим осведомителем, но ему на хвост сели храмовники, которые его и прикончили. И нас бы прикончили заодно с ним, если бы им повезло больше.

Мне сесть не предложили, но я счел, что негоже топтаться за спинами хозяев. И, отойдя в сторонку, уселся на один из ящиков, что там стояли. Никто даже не взглянул в мою сторону. Все сейчас таращились на Вездесущую, которая рассказывала о слишком невероятных вещах.

– Храмовники убили курсора? – не поверил ей главарь. – Отродясь не слышал ни о чем подобном.

– А о том, что намедни паладин Гийом Кессарский в одиночку зарубил четырех кригарийцев, ты слышал? – спросила Псина.

– Такая весть в нашу яму упала, – подтвердил Тишайший. – А это связано с убийством твоего сыскаря?

– Более чем уверена, – не стала кривить душой шпионка. – Сыскарь раскопал для меня сведения о Гийоме Кессарском. Убийство кригарийцев – грязный спектакль, и я хочу выяснить, с какой целью он устроен. Но теперь в смерти курсора обвинят меня, и мое описание развесят на всех столбах рядом с описанием последнего выжившего кригарийца.

– Именно поэтому ты вся дрожишь, злючка? – Король воров улыбнулся ей щербатой улыбкой и приобнял ее за плечи своей чумазой рукой. Странно, но Псина восприняла это совершенно спокойно. Так, словно была его близкой подругой.

Или и впрямь была?

– Иди искупайся в Зирте, и я посмотрю, как застучат твои зубы. Те, что у тебя еще не выпали. – беззлобно огрызнулась она.

– Дерьмовое предложение, – ответил Тишайший. – У меня есть получше. Как насчет того, чтобы пойти в шатер и хорошенько отогреться под одеялом, а твоя одежда пока посохнет у огня?