Триумф безголовых

– А вдруг у храмовников тоже есть ключ, что тогда? – спросил я, уже догадавшись что мы имеем дело со столичными ворами. О Тихом Братстве Тандерстада было известно не только в Эфиме, но и далеко за пределами тетрархии.

– Тогда храмовники войдут в тоннель и нам придется снова от них удирать, – ответила Псина. – Тихие братья не ссорятся с законом и разбегаются по норам, когда его слуги сюда вторгаются.

– А Тишайший – он их вожак?

– Зачем тебе это знать? – проворчала канафирка, растирая себя руками.

– Просто хочу понять, что у тебя на уме.

– И какой мне прок от твоего понимания или непонимания? – фыркнула она. – Просто держи язык за зубами и всё. У этих стен не просто есть уши – у них десятки ушей. Тихие братья не убивают детей, но могут сделать с тобой много чего нехорошего. Например, продать в подпольный бордель. Только не в качестве слуги, а… Короче, не зли их понапрасну. Если хозяева Оплота Безмолвия вдруг решат, что ты ведешь себя подозрительно, я за тебя не заступлюсь.

Что такое, этот Оплот Безмолвия, я спрашивать не стал. Решил, что вскоре увижу его своими глазами, раз уж Псина затащила меня в эту выгребную яму.

Ни фонарей, ни факелов здесь не горело, но кромешной тьмы тоже не было. Кое-где сверху падали лучи света, проникающего сюда через зарешеченные отверстия в мостовых, куда стекали дождевые воды. Эти же отверстия пропускали уличные шумы, отчего тоннель казался уже не столь зловещим и отрезанным от города.

Не могу сказать, как далеко мы забрели в полумраке, дыша нечистотами. Но когда мне стало чудиться, что привратник уже не вернется, он таки объявился. И не один. Около полудюжины Тихих братьев внезапно окружили нас, вынырнув из темноты. А один из них, не сказав ни слова, протянул нам два мешка из плотной черной ткани.

– Надень это на голову, – велела мне Псина, взяв один мешок себе, а другой протянув мне. – Не спорь. Так надо.

Да я и не думал перечить – просто растерялся при виде бесшумных людей-призраков. А когда выполнил ее распоряжение, то очутился уже в настоящем кромешном мраке без единого проблеска света.

Не поручусь за шпионку, но я не мог идти по канализации вслепую. Поэтому кто-то схватил меня за шкирку и повел, направляя куда нужно и предупреждая о неровностях под ногами.

Вообще-то тоннель шел прямо, но мой провожатый и я стали выписывать такие зигзаги, что вскоре я перестал ориентироваться, в какую сторону мы движемся. Также я понятия не имел, где Псина – нас запросто могли увести в разных направлениях. Окликнув ее, я схлопотал подзатыльник и больше так не делал. Она не отозвалась: либо тоже опасалась побоев, либо нас и вправду разлучили.

А вскоре мои ноги ступили на то, чего я до сей поры в тоннеле не наблюдал – лестницу. Спускаться по ней с мешком на голове было еще страшнее, и не только из-за крутых ступенек. Провожатый держал меня крепко, но я все равно ему не доверял. И боялся, что его пальцы разожмутся и я, навернувшись с высоты, сверну себе шею.

За первой лестницей оказалась вторая, а за нею – третья. Такие же длинные, извилистые и крутые. Мы спустились глубоко под землю, зато нечистотами здесь уже не воняло. Как раз наоборот, воздух стал даже приятным, так как пах жареным на костре мясом.

Этот мирный и домашний запах подействовал на меня успокаивающе. Сквозь плотную ткань мешка теперь пробивался свет костров и факелов. Помимо этого отовсюду слышались голоса, но сдержанные. Нигде не слышалось громкого смеха, ругани и криков.

И когда с меня наконец-то сняли мешок, стало ясно, зачем он был нужен. Местонахождение подземного убежища, где укрывалось столько людей, и впрямь требовалось держать в тайне. Понятия не имею, куда отсюда выветривался дым, но в канализации его не ощущалось. Возможно, он выходил на поверхность где-то в коптильнях, что тоже располагались в этой части столицы.

Наверняка Оплот Безмолвия, как и подземелье культистов на Тотенштайне, тоже являл собой уцелевший фрагмент древнего города Боденлоза. Останки загадочной архитектуры – обломки колонн, арок и стен, – которые я видел в свете костров, были чужеродны для Тандерстада. Их сложная резьба и барельефы тоже выглядели причудливо. Однако никого из местных обитателей эти древности, кажется, не интересовали. Тихие братья установили между ними палатки и шатры, где и жили, а также хранили свою воровскую добычу.