Триумф безголовых

– И глаза у тебя странно бегают. Так, словно ты кого-то боишься, – продолжал капрал. А затем вдруг резко поднялся из-за стола и встал на пути у монаха. – Ну-ка погоди, ван Бьер! Замри на месте и без глупостей! Кажется, я вспомнил, откуда мне знакома твоя фамилия!

Остальные стражники тоже вскочили из-за стола вслед за командиром. Сам Штильс пока не хватался за оружие, но они обнажили мечи без приказа. И расступились на всю ширину прохода, дабы было сподручнее напасть на Баррелия скопом.

При виде четырех рассерженных взрослых мы с Эльруной попятились. Но кригариец наблюдал за ними, не дрогнув и даже не изменившись в лице. Так, будто они встали, чтобы пожать ему на прощанье руку, а не угрожали ему мечами.

– Ты служил у Малария Брасса. Мой старший сын тоже служит в легионе «Вентум». Вернее, в том, что от него осталось, – известил Баррелия капрал. – Так вот, осенью сын присылал мне письма, где хвалился, что их, новобранцев, учит сражаться не абы кто, а сам кригариец. И фамилия у того монаха была точь-в-точь, как у тебя: ван Бьер.

– Ну и что? Обычное совпадение, – ответил на это Баррелий. – В Ольденро, откуда я родом, полгорода носит такую фамилию. Видимо, наставник твоего парня тоже был из наших мест. Хотя я в «Вентуме» никакого кригарийца не припоминаю. Если генерал Брасс и впрямь его нанимал, это было после того, как я отслужил там договорной срок.

– Все возможно, – допустил Штильс. – Но раз ты – не кригариец, значит ты не откажешься пройти с нами, я прав? Затем чтобы на тебя взглянули люди, которые могут опознать Пивного Бочонка.

– Нет ничего проще, сир капрал, – развел руками монах. – Всегда готов помочь слугам закона. Можете даже пригласить своего сына и он скажет вам, что это точно не я учил его махать мечом.

– Если понадобится, приглашу – как раз вчера остатки его легиона вернулись в столицу, – заметил капрал. – Хотя, полагаю, до этого не дойдет. В городе и без моего сына хватает свидетелей, знавших в лицо последнего выжившего кригарийца… А теперь отдай все свое оружие, а потом сядь на скамью и положи руки на стол.

– Вот как? Это еще зачем?

– Придется заковать тебя в цепи. – Штильс побренчал висящими у него на поясе, легкими кандалами. – Мы же не допустим, чтобы по пути в Судейскую башню ты задал деру.

– Да будет вам – куда я от вас убегу? – Ван Бьер отцепил ножны с мечом от пояса и протянул оружие капралу. – Стар я уже, чтобы бегать от стражи. В молодости, каюсь, частенько бегал, да только где она сегодня, моя молодость.

– Положи меч на стол. – Осторожный Штильс не рискнул приближаться к Баррелию, пока «эфимец» был у того в руках. – И остальное оружие – тоже.

– Как прикажете, – ответил Пивной Бочонок. И подойдя к столу… отбил вложенным в ножны мечом нацеленный на него клинок ближайшего стражника. А затем подскочил к тому вплотную и зарядил ему кулаком в скулу.

Монах мог бы повредить руку, будь на стражнике шлем, но Штильс и компания сняли шлемы прежде чем сесть трапезничать. А вскочив с лавок, успели схватить только мечи. Ожидая, что ван Бьер тоже выхватит оружие, первый атакованный им солдат оказался не готов к такой атаке. Простой, но по-кригарийски точной и сногсшибательной. Челюсти стражника клацнули и он, взмахнув руками, повалился навзничь, а выроненный им меч упал под ноги соратников.

Баррелий пощадил его, но все равно, подняв руку на служителя закона, вмиг подписал себе смертный приговор. Который, впрочем, еще надо было привести в исполнение. Капрал и оставшиеся бойцы решили, что им это по зубам и, издав яростные вопли, ринулись на строптивца. А Хинчо, я и Эльруна бросились прочь от них, дабы в пылу схватки нас не порубили как капусту.

Уложив первого стражника, монах обнажил-таки «эфимец», но лишь затем чтобы отражать вражеские клинки. Он не собирался пускать кровь, хотя это быстро решило бы проблему. Зато создало бы новую, куда более серьезную. Убийство стражников было равносильно признанию в том, что Баррелий тоже соучастник кригарийского заговора, даром что такого не существовало. Но нежелание ван Бьера убивать выглядело совсем иначе – зачем тому, кто вздумал умертвить самого тетрарха, щадить его слуг? И это давало пусть мизерный, но шанс на то, что и сам заговор будет поставлен под сомнение.

Отбив первые удары, кригариец отступил к столу, где до этого сидели Штильс со товарищами. После чего схватил подвернувшуюся под руку кружку и выплеснул недопитое вино в лицо бросившегося на него солдата. Глиняная кружка улетела туда же и разбилась о лоб противника. Но оглушила его не она, а «эфимец», стукнувший плашмя по этому лбу мгновением позже. Устоять после такого стало для стражника непосильной задачей. К чему Баррелий отнесся с пониманием и, отшагнув, дал ему место, чтобы упасть.

Пока ван Бьер с ним дрался, Штильс подскочил сбоку и хотел отрубить кригарийцу голову. Но тот дорожил своей головой, пускай и рисковал ею раз за разом. Пригнувшись, монах проскочил под клинком и, толкнув капрала плечом в живот, повалил того на последнего солдата.