Триумф

Кроме прочего, у него необычные предпочтения.

Например, советский фильм «Зайчик» 1964 года.

Ругались мы тоже страстно. Один раз я с чего-то приревновала его к одной дамочке, перегнула палку с прилагательными и существительными, а также ненормативной лексикой – и в итоге совершенно вывела его из себя.

– Да ни на кого я тебя не менял, а зря. Ты подметок в ее туфлях не стоишь! По крайней мере, сейчас и в этом скотском состоянии. Впрочем, какая разница… У тебя семь пятниц на неделе и восемь позиций за несколько часов на одно и то же. Утром одно, вечером другое. А через три дня будешь говорить – люблю. Это ужасно!

Ну да, утром одно, вечером другое – демоны-то вечером приходят.

– Я больше не буду с тобой разговаривать в таком состоянии и в таком тоне. Вспомни, что ты говорила. Проспись, завтра пообщаемся. Мне кажется, ты мало что поняла из того, что мы обсуждали много раз по этому поводу, и не очень представляешь, что из себя представляю я – мои ценности и мотивацию. Ты постоянно разрушаешь возможность наших более глубоких отношений. Это не любовь, это какая-то ерунда. Иногда ты не понимаешь, что творишь! Я тебя люблю, но скотство не могу переносить!

В чем-то он был прав, а во многом – виноват сам. Он не был чуток, в конце концов, он никогда не видел никого, кроме себя. Однажды он начал рассуждать о своих прошлых женщинах, и это совершенно вывело меня из себя. Потом я возвращалась к этому разговору много раз. Я ненавидела его цинизм и нечуткость к одним вещам на фоне парадоксальной чувствительности к другим.

Я ненавидела каждую из его предыдущих женщин только из-за того, что он вспомнил о них. Я не хотела об этом ничего знать, а теперь ситуацию назад не прокрутишь.

В сердцах я говорила ему в лицо жесткие и жестокие вещи.

– Раньше я думал, что это у тебя затмения сознания временные. Но это позиция, а не затмение. Ты действительно считаешь, что вправе давать оценки людям? Ты кто – господь бог? Ты знаешь все? Прекращай! Наша любовь безусловна, но наши отношения возможны при, как минимум, уважении к моему прошлому. Никто не вправе поливать его грязью и походя оценивать людей, которым я был близок. Это часть моей жизни. Аня! Я не предлагаю полюбить мое прошлое, но я требую к нему уважения. Услышь меня!

Он говорил убедительно, вот только умалчивал о том, что спровоцировало мой срыв.

– Убалтывать и жалобить я не буду. Чувство вины у тебя все равно не появится, максимум, прошипишь и затаишься до другого случая – любого, чтобы «ставить на место» и унижать меня дальше. А еще – учить жизни и читать нотации.

Однажды был особенно страстный пассаж:

– Каждый раз я обманывался в тебе. И это главный мой грех. Буду вымаливать. Надо уметь рвать. А я романтик. Каждый раз – вроде злость вышла. И глазки блестят. И чувства есть… Ты в душе, для себя, может и не признавая, хочешь всосать меня в себя. Приватизировать, в крайнем случае – сломать. Последнее иногда получается – ненадолго и с последствиями. В общем, плохая история.

Так нельзя – или мое, или поломаю!

Нельзя – забудь и прокляни прошлое.

Нельзя с криками набрасываться на все, что проплывает мимо… В общем, как-то глупо и бессмысленно. И обидно.

Я в тебя часть своей души вложил. А ты и не заметила – проглотила…

Я не жалуюсь. И не пытаюсь тебя разжалобить. Тебе наплевать – такая родилась. Так и иди себе своей дорогой, оставь меня в покое.

Как ты умеешь вовремя одернуть. А я идиот.

Я очень устал. Хоть раз выполни свое обещание – оставь меня в покое. Не выплескивай свою желчь. Мне и так очень плохо.

Или вот так:

– Прекращай! Меня уже колотит! Еще одно слово, и, возможно, я не смогу к тебе вернуться. Ты этого добиваешься? Я этого не хочу! Но так нельзя! Не смей никого оскорблять! Ты опять отбрасываешь наши отношения на пол года. А может, и вообще… Ты просто дура. Я не хочу с тобой общаться. Ты просто выбиваешь из меня жизнь. Странно и глупо.

Ну, или так:

– Да нет никаких подлых поступков. Есть нерешительность, обусловленная структурой твоей психики. Оправданная, к сожалению, нерешительность.

– Да не миловался я ни с кем! Господи… А впрочем, какая разница. Тошно… добилась своего. Чувствую себя, как будто ушат грязи вылили.

– Это не пафос. Это усталость. Ты абсолютно ненадежна. Бочка с порохом. Желаю всего хорошего тому, кто на нее сядет следующим… Отношений не будет. А с чувствами я справлюсь.

– Чем жестче твоя позиция, тем дальше наше счастье совместное, и я к тебе только приближаюсь, как ты обоими руками меня отталкиваешь. Не смей никого называть такими словами! Это подло, несправедливо и унизительно – для тебя, а значит, и для меня.

Также он периодически разглагольствовал о том, что я невменяема.

– А ведь ты действительно больна. На голову. Реально. Лечись. Ты злой зверь. Ведь твои друзья знают одну сторону… Поверь, вторая твоя сторона отвратительна.

– В тебе сейчас говорит маленький самовлюбленный эгоистичный и эмоционально и социально недоразвитый ребенок! Какой уж уровень развития… Но и такую я тебя люблю. Придешь в себя, осознаешь – поговорим.