Триумф

Ты интересовался, сопоставлял, ты думал об этом. О тысяче других вещей, помимо тех, что считались твоими делами. Я люблю тебя. 6

– А когда вы с Олегом поженитесь?

– Ммм… когда-нибудь. Может быть.

И почему все должны выходить замуж?

В замужестве меня привлекала только возможность надеть красивое платье – белое, кружевное, скорее всего, Elli Saab. И так называемое wedding ring, помолвочное кольцо, одна из немногих вещей, которые не купишь себе сам.

А если подумать – что означает статус «замужем»? Все это очень мило, когда фоном скука, ничего не происходит, радужных перспектив нет. Вроде как что-то меняется, и на вопрос «чем занимаешься?», «как дела?» можно со спокойной совестью отвечать: «Я вышла замуж». При хорошем раскладе в действительности ты ничем не занята: убирается домработница, дома редкий обед или ужин. Когда появляется ребенок, ситуация немного меняется, но есть же няня.

Оборотная сторона. Возможность изучать архитектуру в Италии, путешествовать подолгу или даже переехать куда захочется. Возможность увлечься, влюбиться. Всех этих шансов не будет. Ты будешь привязана. Каждый раз – развилка, каждый раз две разных тебя – одна, которая могла бы быть, если бы ты осталась сама по себе и пошла по естественному пути развития, и другая ты, которая получилась в результате семейной жизни.

Что я уж точно презирала, так это ужасающие платья из дешевой ткани, замысловатые в своей безвкусице прически, однотипные фотографии, на которых таким циникам, как я, видится только отчаяние и бесперспективность, отсутствие других радостей, других праздников.

Вместо того чтобы думать о будущем с Олегом, который действительно стал частью моей жизни, я начала искать пути к отступлению. Всегда хотела поехать поучиться в какое-нибудь симпатичное и, конечно, престижное учебное заведение в Европе. В итоге оказалось, что стипендий миллион и есть идеально подходящие варианты. Один из них – подать документы до 1 декабря и при хорошем раскладе следующей осенью оказаться студенткой магистерской программы с прекрасной стипендией, на которую можно жить. Я хотела сбежать от любви в будущее, где я снова смогу держать ситуацию под контролем.

Загвоздка была одна – оставалось немного времени на сбор рекомендаций. Я поспрашивала друзей, и друзей друзей, и их знакомых – в итоге нашла человека, проходившего похожую программу. Оказалось, что наиболее перспективные рекомендации – рекомендации европейских гуру, не будут лишними и отзывы российских специалистов, которые сами ранее учились по схожей программе. Все это было не так просто, но, конечно, возможно. Нужно было постараться.

Помимо этой идеи я взяла самую разную работу, прошлась по магазинам и прикинула, что хочу себе купить. Заказала множество книг. Я хотела жить, быть самой собой, становиться лучше, развиваться. Да, в последнее время я стала спокойнее, более уравновешенной – но какой в этом смысл, если ничего не происходит. Это моя жизнь, и очень глупо все потерять по собственной недальновидности.

Я решила тратить меньше времени на общение с Олегом, никогда не встраивать наши свидания в его расписание, не бежать к нему, не менять свои планы. Не слушать о его проблемах, только веселиться, когда это возможно, и привыкать к тому, что это все временно, а главное ждет меня в работе, учебе, Европе, новых друзьях, перспективах. Не зря же я с детства думала о своем будущем. Потом, когда-нибудь, я встречу человека, который будет относиться ко мне как к принцессе. Он не будет таким эгоистом, как Олег.

Я стала много читать и рисовать, как в детстве. Раньше, в период влюбленности, совершенно не могла ни на чем сосредоточиться. Все это ерунда, разговоры о том, что любовь способствует творчеству. Любовь превращает твою жизнь в хаос. Если все хорошо, то ты летаешь в облаках и ни на чем не можешь сконцентрироваться. Все, кроме любви, кажется бесполезным. Зачем карьера, если ты можешь ежевечерне готовить борщ любимому существу?

Если же все становится по-настоящему и идиллия превращается в обычное сосуществование характеров, то в моменты обычной ссоры кажется, что мир рушится. Не можешь ни работать, ни думать о будущем – в итоге если все в отношениях катится к чертям, то ты остаешься без всего. Одно разрушение.

– Тебе действительно есть куда деться. Ты молодая. Ты талантливая. Красивая. Ты правда закрыла себя со мной.

Олег говорит это очень спокойно. Все было идеально – мне казалось, он без меня не сможет, да и мне лучше здесь, с ним. Я ничего не сделала, чтобы получить вовремя рекомендации. И ровно тогда, когда я отказалась от того, чего хотела, снова начались ссоры. Однажды он попросил меня поприсутствовать на одной из встреч, а после этой встречи у него не нашлось времени даже на кофе вдвоем, потому что дальше была еще одна встреча. И это было во всем: на первом месте дела. Но только не у меня.

И вот я озвучила ему все, что думала.

А именно – что отношения это просто трата времени, что у меня все было, я старалась, а в итоге все растеряла. Что да, многим помогает прозак, но в итоге все это меняет твою личность, стирает индивидуальность. и то же самое любовь – вроде бы тихая гавань, но ты уже не ты. Что я не вижу с ним своего счастливого будущего, потому что я хочу быть в центре, а в своих предыдущих романах в центре был всегда он. Я принцесса, а он свинопас, что-то в этом роде.

– Да, ты права, я думаю о себе. А ты хотя бы раз думала обо мне? Посмотри сегодня «Горькую луну» Полянского. Полюбуйся на себя! Ты бы с удовольствием меня изуродовала, а потом катала на каталке и гордилась бы собой. Ты относишься ко мне не как к мужу, а как к родственнику, с которым можно все.

Я открываю рот, чтобы сказать, что он, в общем-то, мне и не муж.

– Ты не договорила? В чем вопрос? Это я тебе ничего не даю? Вспомни все свои поступки, истерики, то, что ты говоришь. Зачем мне все это? Ты пьешь из меня энергию и перманентно обливаешь грязью. Иногда ты милая, любящая, но потом все снова и так по кругу. Я не знаю, какая ты настоящая. Это два разных человека. Я не хочу сдохнуть лет так на тридцать раньше срока. Дороговато за «любовь»!

В чем-то он прав. Мы, к сожалению, совершенно не подходим друг другу. Конечно, я не «пью энергию», зато я постоянно разочаровываюсь, когда в очередной раз наблюдаю его эгоизм. Ничего не получается, пустая трата времени, как я и говорила.

Вечер и ночь я провела в чтении «Влюбленных лжецов», сборника рассказов Ричарда Йетса, каких-то работ Славоя Жижека и еще небольшой штуковины под названием «Достоевский и отцеубийство». Захотелось даже что-нибудь нарисовать, но было лень подниматься с кровати.

Жижек шел трудно, в итоге я взяла айпад и включила видеоверсию его выступления. Современный философ должен быть шоуменом, иначе он не будет модным. Много ли мы знаем российских модных философов? Я бы назвала одного, но он скорее относительно известен, а не моден.

Как бы хотелось жить в обстоятельствах, когда споры возникали по поводу таких вот предпочтений, идей, фигур. Когда студенчество было страстным организмом. Или когда можно выбрать для изучения какую-нибудь английскую поэзию такого-то века или что-нибудь другое, очерченное рамками, и изучать вглубь, писать научные работы, ездить на конференции, обсуждать, спорить, конкурировать. Как бы я хотела быть человеком, который готов на скромное существование в течение лет эдак пяти ради написания диссертации по какой-нибудь социальной психологии. Но я не такой человек. Я тщеславная, нетерпеливая, нестабильная.

И теперь мне снова нужно искать свою дорогу, с которой я свернула непонятно для чего.

Когда на душе скребут кошки, то лучше всего встретиться со старым другом, у которого свои проблемы.

– Надо набрать побольше проектов сейчас, хочу на все лето уехать – хотя бы на тот же Кипр. Или, может, в Барселону? Я не был в Барселоне… Говорят, там и весело, и не очень дорого. Я такого и хочу: чтобы движение, чтобы не сидеть и не думать.

Замечаю, что Данил курит тонкие сигареты. Черт, были бы крепкие, обязательно позаимствовала бы. Хотя я не курю, это вредно, а если бы не это, курение было бы прекрасным занятием. И почему я всегда об этом думаю, когда мы встречаемся?

Мы сидим в Starlight на Маяковке, и я заказываю себе чайник копченого чая, острый бургер и порцию вафель с малиновым соусом. Если бы это видел Олег, он бы удивился. С ним первое время я вообще не могла есть, потому что мы говорили, говорили…

– В общем, надо работать… А чем занимаюсь я? Идиотничаю. Я себе обещал, что закрою тему со всякими романами, влюбленностями. Ничего хорошего из этого не выходит. И вот, вляпался в это. Хочешь превратить жизнь в хаос, свяжись с малолеткой. Почему мне должно быть дело до чужих тараканов, почему я должен терпеть истерики? Я сам стал неуравновешенный. Неделю из дома не выходил – смотрю на улицу, и совершенно неохота. Еду заказывал домой. Но ладно бы я работал – нет, ничего не хочется, ешь и спишь. Больше никогда! Сейчас более-менее пришел в себя, надо работать. Сейчас время такое – что-то делать и почву готовить, чтобы минимизировать пребывание в Москве. А я сижу, дурью маюсь, прямо раздражаю себя.

– О, я тебя прекрасно понимаю. У меня детский сад, хоть и постарше нас. Я иногда в детском саду, а иногда в дурдоме. Вот тоже решила минимизировать с ним общение. Не буду говорить, что навсегда. Сколько раз говорила, и, как ты видишь… Но в целом хоть что-то хочу сделать сама, без всяких раздражающих факторов.

– Вот-вот, прекрасно. Так и надо, займись делом, а он за это время пусть свои проблемы порешает. Кстати, передай ему, что я считаю, что он латентный гей. Шучу.

Теперь я давлюсь чаем.

– Почему?

– Потому что ты по мироощущению парень. Такой классный парень. Ему нравишься ты, и поэтому он латентный гей.

В общем, это было очень смешно, и Олегу когда-нибудь придется над этим посмеяться, если он будет плохо себя вести.

– Ладно, я шучу, не говори ему, а то вдруг решишь еще за него замуж выйти, а он со мной разговаривать не будет. Но в любом случае, надо работать в том направлении, чтобы побыстрее купить дома на море по соседству. Ты родишь детей, будешь их везде с собой таскать, в общем, все будет прекрасно, а главное, подальше от этого холода, недружелюбных людей и идиотизма.

Возможность уезжать куда-то каждые два месяца привносила оптимизма в жизнь большинства знакомых. Вечер выдался прекрасный, но возвращаться домой я побаивалась. Обычно мы с Олегом проводили пятничные вечера вместе, в крайнем случае долго разговаривали по телефону. А теперь меня никто не ждал.

Оставалось миллион способов провести время: почитать, посмотреть фильм. В современных романах очень часто герои дарили друг другу книги и диски, а в нашей жизни такие подарки совершенно не котировались. Хотя книга, музыкальный диск или фильм на DVD, а может, билет на концерт очень много говорят о человеке. Герои книг, расставаясь или переезжая, первым делом упаковывали свои коллекции культурных артефактов. Да, сейчас есть Интернет, и можно вообще не иметь никаких материальных вещей, хранить все в электронном виде, но ведь хочется ощущать реальную вещь, если она что-то для тебя значит.

Книги, фильмы, музыка очень-очень важны для понимания человека. Но сейчас, видимо, сам человек не очень-то и важен, важно то, что снаружи. Почему все мои знакомые хотят бывать в Москве поменьше? Подавляющее большинство из них ездит на машине, но на пробки не жалуется.

«Ой, я лет семь не заходила в метро, там, говорят, уже не жетончики?»

«Я хочу поменять машину, эту покупатель заберет во вторник, за новой меня отвезут в четверг. Но что я буду делать в среду? Нет, надо позвонить покупателю, перенести его тоже на четверг, иначе я останусь без машины на целый день!»

В общем-то такие экзерсисы были свойственны людям молодым. Те, кто постарше, у кого днем масса встреч, бросали машину около офиса, а дальше перемещались в подземке.

Но концептуально хороший автомобиль приравнивался к «нормальной жизни», а в метро ездили те, о которых не пристало говорить, «отверженные» 21-го века московской жизни. Может, я утрирую, но именно так я ощущала настроение города.

Настроение это было отвратительным, другого слова не подберешь. Я лично его не разделяла: здесь деньги ничего не говорили об их обладателе. Это был не тот критерий, чтобы судить, умен ли человек, хорош ли собой, образован ли, развит ли, знает ли языки, ответственен ли, имеет ли позицию и так далее. Деньги значили меньше, чем цвет волос, возраст или аттестат о среднем образовании.

В этом не было ничего хорошего, наоборот, это было колоссальным демотиватором для молодого поколения. Казалось, оно должно было стать проводником «американской мечты» по-русски. Но нет. Молодые моментально подхватили от старших вирус даун-шифтинга, не успев устать.

Эти ребята уезжали в Индию и Таиланд не из-за того, что «выгорели» на работе, а из-за того, что здесь им ничего особенно не светило, кроме минимума – оклада, позволяющего оплатить аренду квартиры (не в центре), питание, ланч и ужин в кафе, бары в выходные, в перспективе – машину в кредит, а в отдаленной перспективе – кредитную квартиру, платежи по которой в месяц составляли бы 50 тысяч рублей, лет эдак на двадцать.

Плюс холод, отсутствие солнца, пробки, метро в час пик. В Таиланде или на Гоа можно было дешево жить, курить траву, загорать, заниматься сёрфингом. Они делали свой выбор во многом благодаря тому, что стоило выйти на улицу, и становилось понятно – гипотетические мозоли от клавиш компьютера лет эдак через 10–15 приведут их к самому среднему варианту. Ты можешь положить на это жизнь, а в итоге где-нибудь в пробке на Садовом кольце можешь оказаться в самой обычной, по меркам этой пробки, машине.

Когда рассеиваются иллюзии, перестаешь планировать будущее, потому что оно не так уж безоблачно, и начинаешь жить сегодняшним днем.

Снобизм правильно было презирать, но и в метро, по правде говоря, не было ничего хорошего, разве что студенты и школьники – смеющиеся, читающие, повторяющие уроки. Они были живыми, полными надежд, все остальные же являлись «счастливыми» обладателями каменных лиц. Среди них ты чувствовал себя не уникальной личностью, индивидуальностью, с талантами и возможностями, а частью биомассы, бесперспективной, озлобленной, но смирившейся, воспроизводящей себя и такую же несчастливую бесперспективную жизнь. Эти мысли были далеки от идей христианства и гуманизма, и это было ужасно.

Чуть менее ужасным было отношение на дорогах. В любом случае, выходя из дома, нужно было сжиматься, а расслабляться было нельзя.

Я тоже устала от Москвы, где непонятно, что хорошо, что плохо, где нет критериев и почвы под ногами, где все приобретает странные формы.