Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Таким образом, цитируя Старр (р. 64), «поощрение недостаточно для того, чтобы выделить эстетическое переживание» среди других и чтобы объяснить, как оно отличается от них; «поощрение должно к нам прийти в форме особого рода резонантного опыта», который интегрирует определенное количество систем, гармонирующих или «резонирующих» друг с другом. Ну, не прямая ли параллель с кантовской «игрой» различных интеллектуальных способностей и способностей восприятия, только в данном случае экспериментально подтвержденной? Эти же данные объясняют и «квази-мыслительную» природу эстетического переживания: действительно, мыслительные способности задействованы в МУ, даже если и не возникает каких-то специфических мыслей или концепций (кантовская «целенаправленность без цели»). Самое же впечатляющее совпадение — это с определением эстетического опыта как «единства с Универсумом», сопровождающимся удовольствием. Поскольку МУ, к которому мозг возвращается при сильном эстетическом переживании, имеет дело с интеграцией нашего Я с окружающей средой, вот вам и объяснение того самого единства!

Таким образом, понятно, откуда при эстетическом переживании у нас берутся все описываемые чувства. Что же, наука объяснила эстетику? Да нет, успокойтесь, мои уважаемые собеседники! Она объяснила, что происходит. А вот как это вызвать, то есть как именно создать такое произведение, которое вызовет возврат к базовому состоянию МУ, она не объяснила, да и по всей вероятности никогда объяснить не сможет. Так что работы для наших братьев-эстетиков будет достаточно на все предвидимое будущее.

Заканчиваю писать в своем кабинете. Смотрю в окно на прекрасное раннее утро среди отрогов пологой Аппалачской гряды. Утренний туман медленно, клочками, рассеивается по долинам, открывая чисто-голубое свежее небо и зеленоватые леса, уже тронутые желтовато-красноватыми оттенками осени. Утреннее солнце пробивается сквозь туман и возвращает надежду миру. Ощущение единства с универсумом охватывает меня, и я остро чувствую, как мои нейронные системы возвращаются к базовому состоянию модуса по умолчанию…

Ваш Олег

373. В. Бычков

(29.09.15)

Дорогой Олег, дорогие соавторы «Триалога»,

это письмо в какой-то мере ответ на большое послание Олега от 01.08–11.09.15. Я хочу поблагодарить его за изучение чернового варианта Второго тома нашей гигантской книги. Он стал фактически первым его читателем, и его мнение, конечно, нам интересно. Тем более что О. В. не скрывает своих суждений за маской ложной политкорректности, а пишет так, как думает. Для авторов это важно, особенно, если эти суждения доброжелательны, но критичны, чем и дают дополнительный импульс для размышлений и проверки своих представлений. Также я хочу поблагодарить Олега за новые материалы по американской сциентистской эстетике, которую он так любит и в полной мере доверяет ей. Между тем лично я почитаю ее за новую и достаточно скучную мифологию, которая пришла на смену традиционным духовным мифологиям Культуры, и меня как еще теплящуюся, но уходящую натуру Культуры никак не вдохновляет, даже если ее и называют магическим для пост-культуры словом «наука».

Слово «наука» (science) в американском понимании только естественных и физико-технических дисциплин (пресловутый НТП в русском варианте), как вы все знаете, накрепко связано у меня с понятием Апокалипсиса в его разрушительной для человечества и жизни на Земле как минимум ипостаси, в первую очередь. При этом я, конечно, ценю многие научные достижения с позиции обывателя (удобное жилье, средства передвижения, медицина, телевизор, компьютер и т. п.). Однако в глобальном философском понимании «науки» мы с Олегом почти во всем полные противоположности, поэтому я могу только поблагодарить его за новую информацию, но обсуждать ее не имею никакого желания, да на сегодня и соответствующих знаний в этой области. Принимаю все, сообщенное нам Олегом, с благодарностью на веру. В целом же подобная «наука» находится вне плоскости моего духовно-эстетического обитания. Тем не менее, в контексте нашего «Триалога» она, по-моему, очень уместна, ибо, как я полагаю, большинство интеллектуальных людей поколения Олега, т. е. 50-летних и моложе, конечно, будут более солидарны с его позицией, чем с позициями некоторых постоянных авторов (Олег — приглашенный субъект с «того берега» — и Атлантики, и эстетики) «Триалога».

Между тем я хотел начать первое письмо после отпуска совсем не с ответа Олегу, а с некоторых эстетических впечатлений, которые вдруг, что крайне удивительно, предвосхитил Олег и удачно передразнил их с сциентистских позиций в начале своего письма. Вся наша московская триаложная компания, что знает и Вл. Вл., была на рубеже августа-сентября на юго-западном побережье Португалии на прекрасном курорте Алгавре в отеле Pestana Dom Joao II (Алвор). Н. Б. в конце августа, а мы с Л. С. фактически в начале сентября. Пересеклись с Н. Б. только на пару дней. Она спешила в Москву к началу учебного года.