Читаем Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая полностью

В XX веке об этом под тем или иным углом зрения писали многие известные эстетики от Кроче и Лосева в начале века до Николая Гартмана и Адорно в его середине и второй половине. Как мы знаем, это очень разные мыслители, и многое в эстетике и искусстве они понимали по-разному, но в осмыслении художественного содержания, а точнее художественной формы как носителе этого содержания, они в сущности были близки друг другу. Кроче и Лосев, как Вы помните, делают акцент на форме как выражении, без которого и вне которого собственно нет и никакого содержания. В «Эстетике» Кроче (1902) художественное содержание — это оформленная интуиция, тождественная прекрасному или адекватному выражению, то есть в конечном счете — художественная форма. «Эстетический факт представляет собой… форму и только форму». Он допускает возможность говорить и о содержании в искусстве, но оно проявляет себя только в форме. «Содержание, действительно, допускает преобразование в форму; но поскольку оно не преобразовано в нее, оно лишено каких-либо определенных качеств; мы о нем не знаем ничего. Оно становится эстетическим содержанием не ранее того, как оказывается преобразованным»[61]. Это эстетическое, или художественное, содержание Кроче называет «поэтической материей», которая живет в душе каждого человека, но только подлинному поэту в широком смысле этого слова, т. е. художнику, дано выразить ее в форме, и тогда она делается доступной многим, но исключительно в этой форме. Поэтому если содержание в искусстве осмысливать как некоторое «понятие», то «будет глубоко правильно не только утверждение, что искусство не заключается в содержании, но и утверждение, что оно не имеет содержания»[62].

О понимании Лосевым художественной формы как выражения смысла, который содержится только и исключительно в этой форме, мы уже не раз говорили в том или ином ключе в этой переписке. У Лосева проблема формы и художественного содержания воплощается в терминах образа (форма) и первообраза (смысловая реальность) и описывается как глубинная диалектическая взаимосвязь и взаимопорождаемость. Напомню всего две цитаты из его «Диалектики художественной формы» (1927) — книги, которая до сих пор во многих своих аспектах остается актуальной для эстетического знания. «В чем же спецификум художественного? Спецификум заключается в адекватной выраженности смысла, или в адекватной соотнесенности смысла с внесмысловым фоном. Назовем эту совершенную выраженность смысла первообразом»[63]. Лосев видит специфику художественности в адекватной выраженности смысла с помощью формы произведения и называет такую выраженность, т. е. по сути художественность произведения, первообразом. Именно так понимаемую художественность (а у меня в этом плане нет никаких возражений против формулировки Лосева) я и назвал бы художественным содержанием произведения или, еще точнее, формой-содержанием. Если быть до конца последовательным, то художественность и является эстетически данным, т. е. художественным, содержанием произведения искусства. Понятно, что у каждого произведения искусства оно будет совершенно особым, но при этом всегда обладать эстетическим качеством.

В этом смысле и следует понимать приводимую далее очень точную мысль Лосева относительно образа (фактически художественной формы) и первообраза: «Искусство (понятно, что имеется в виду произведение искусства. — В. В.) сразу — и образ, и первообраз. Оно — такой первообраз, которому не предстоит никакого иного образа, где бы он отражался, но этот образ есть он сам, этот первообраз. И оно — такой образ, такое отображение, за которым не стоит решительно никакого первообраза, отображением которого он бы являлся, но это отображение имеет самого себя своим первообразом, являясь сразу и отображенным первообразом, и отображающим отображением. В этой самоадекватности, самодостоверности — основа художественной формы». Несколько ранее Лосев в характерной ему манере дает эту мысль в лаконичной форме «синтеза» первой «антиномии адеквации»: «Художественная форма есть творчески и энергийно становящийся (ставший) первообраз себя самой, или образ, творящий себя самого в качестве своего первообраза, становящийся (ставший) своим первообразом»[64].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное