Три мушкетера. Том второй

 Съ этой минуты, какъ предсказалъ Атосъ, являлась возможность отыскать г-жу Бонасье: вѣдь монастырь мѣсто не неприступное.

 Эта мысль окончательно склонила его къ милосердію. Онъ повернулся къ раненому, съ безпокойствомъ слѣдившему за выраженіемъ его лица, и протянулъ ему руку.

 -- Пойдемъ, сказалъ онъ: я не хочу въ такомъ положеніи покинуть тебя. Обопрись о мою руку и пойдемъ въ лагерь.

 -- Да, сказалъ раненый, который не могъ повѣрить такому великодушію:-- но не для того ли, чтобы велѣть меня повѣсить?

 -- Я далъ тебѣ слово, и теперь вторично дарю тебѣ жизнь.

 Раненый опустился на колѣни и поцѣловалъ ноги своего спасителя, но д'Артаньянъ, не имѣвшій больше никакой нужды оставаться такъ близко къ непріятелю, прекратилъ изъявленія его благодарности.

 Гвардеецъ, вернувшійся въ лагерь послѣ первыхъ выстрѣловъ съ бастіона, объявилъ о смерти своихъ четырехъ товарищей, а потому въ полку были въ одно и то же время и очень удивлены, и очень обрадованы, когда увидѣли молодого человѣка цѣлымъ и невредимымъ.

 Д'Артаньянъ, для объясненія раны товарища, нанесенной шпагой, выдумалъ, что на нихъ сдѣлана была вылазка.

 Онъ разсказалъ о смерти другого солдата и о тѣхъ опасностяхъ, которымъ они подвергались. Этотъ разсказъ обратился для него въ настоящее торжество: вся армія говорила о немъ цѣлый день, и герцогъ поручилъ отъ себя поздравить его.

 Вообще, всякое хорошее дѣло вознаграждается, и добрый поступокъ д'Артаньяна имѣлъ послѣдствіемъ то, что вернулъ ему спокойствіе, которое онъ было утратилъ.

 Дѣйствительно, съ этой минуты д'Артаньянъ могъ быть совершенно спокоенъ, такъ какъ одинъ изъ его враговъ былъ убитъ, а другой -- преданъ ему.

 Это спокойствіе было доказательствомъ того, что д'Артаньянъ не зналъ милэди.

 

XV. Анжуйское вино.

 Послѣ слуховъ о болѣзни короля, въ лагерѣ распространилось извѣстіе, что онъ началъ выздоравливать, и такъ какъ онъ очень спѣшилъ лично принять участіе въ осадѣ Лярошели, то говорили, что при первой возможности сѣсть на лошадь имъ пустится къ дорогу.

 Герцогъ, которому было извѣстно, что не сегодня-завтра онъ будетъ смѣщенъ и начальство приметъ или герцогъ Ангулемскій, или Бассомпьеръ, или Рошбергь, оспаривавшіе его другъ у друга, мало что дѣлалъ, проводилъ дни въ томъ, что безпокоилъ непріятеля, не рѣшаясь рискнуть на какой-нибудь серьезный шагъ, чтобы прогнать англичанъ съ острова Ре, гдѣ они продолжали осаждать крѣпость св. Мартына и фортъ де-ля-Пре, между тѣмъ какъ французы осаждали Лярошель.

 Д'Артаньянъ, какъ мы уже сказали, сдѣлался спокойнѣе, что обыкновенно случается, когда кажется, что опасность миновала; онъ безпокоился теперь только о томъ, что не получалъ никакихъ извѣстій отъ своихъ друзей.

 Въ одно утро, въ началѣ ноября мѣсяца, ему все сдѣлалось ясно изъ слѣдующаго письма, полученнаго изъ Виллэруа:

"Г-нъ д'Артаньянъ!

 "Гг. Атосъ, Портосъ и Арамисъ, послѣ того, какъ провели у меня большую часть вечера, сильно подкутили и такъ нашумѣли, что начальникъ замка, человѣкъ очень строгихъ правилъ, на нѣсколько дней арестовалъ ихъ, но я исполняю ихъ приказаніе и присылаю вамъ двѣнадцать бутылокъ моего анжуйскаго вина, которое имъ очень понравилось: они желаютъ, чтобы вы выпили за ихъ здоровье ихъ любимое вино.

 "Я имъ повиновался, и остаюсь съ большимъ уваженіемъ вашимъ почтительнымъ и покорнымъ слугою

"Годо,

"Содержатель гостиницы гг. мушкетеровъ".

 -- Наконецъ-то, въ добрый часъ! вскричалъ д'Артаньянъ,-- они вспомнили меня во время своихъ увеселеній, какъ я думалъ о нихъ въ часы моего унынія; могутъ быть увѣрены, что я выпью, и съ большимъ удовольствіемъ, за ихъ здоровье, но только выпью не одинъ.

 И д'Артаньянъ побѣжалъ къ двумъ гвардейцамъ, съ которыми сдружился болѣе, чѣмъ съ другими, пригласить ихъ выпить отличнаго анжуйскаго вина, присланнаго ему изъ Виллеруа.

 Одинъ изъ этихъ гвардейцевъ былъ уже приглашенъ на этотъ самый вечеръ, а другой -- на слѣдующій день, и потому рѣшено было собраться на третій день.

 Д'Артаньянъ, вернувшись домой, отправилъ всѣ двѣнадцать бутылокъ вина въ общій гвардейскій буфетъ, приказавъ позаботиться о сохраненіи ихъ; затѣмъ въ день празднества, вслѣдствіе того, что обѣдъ былъ назначенъ въ двѣнадцать часовъ, д'Артаньянъ послалъ съ девяти часовъ Плянше, чтобы онъ сдѣлалъ всѣ приготовленія.

 Плянше, гордясь своимъ новымъ званіемъ метръ-д'отеля, разсчитывалъ показать себя человѣкомъ способнымъ и толковымъ; по этому случаю онъ пригласилъ къ себѣ на помощь слугу одного изъ гостей своего барина, Фурро, и того самаго мнимаго солдата, который хотѣлъ убить д'Артаньяна и, не принадлежа ни къ какому полку, поступилъ въ услуженіе къ д'Артаньяну, или, вѣрнѣе, къ Плянше, съ тѣхъ поръ, какъ д'Артаньянъ даровалъ ему жизнь.

 Въ назначенный часъ для обѣда пришли оба гостя, заняли свои мѣста, и на столѣ вытянулся цѣлый рядъ блюдъ.