Три мушкетера. Том первый

 И, обрадованный этимъ обѣщаніемъ, губернаторъ визировалъ паспортъ и передалъ его д'Артаньяну.

 Д'Артаньянъ не сталъ терять времени въ безполезныхъ комплиментахъ, поклонился губернатору и вышелъ.

 Какъ только Плянше и д'Артаньянъ вышли, они тотчасъ быстро пошли и, сдѣлавъ большой крюкъ, и избѣжалъ маленькій лѣсокъ, прошли другой дорогой.

 Судно все еще стояло, готовое къ отплытію, и хозяинъ его дожидался на пристани.

 -- Ну, что жъ? спросилъ онъ, увидя д'Артаньяна.

 -- Вотъ мой визированный пропускъ, отвѣтилъ послѣдній.

 -- А другой господинъ?

 -- Онъ не поѣдетъ сегодня, сказалъ д'Артаньянъ:-- но будьте покойны: я все-таки заплачу за переѣздъ насъ обоихъ.

 -- Въ такомъ случаѣ, ѣдемте, сказалъ хозяинъ судна.

 -- Ѣдемте, повторилъ д'Артаньянъ.

 И онъ вмѣстѣ съ Плянше вскочилъ въ лодку и отплылъ; пять минутъ спустя они уже были на суднѣ. Это было сдѣлано во-время: не успѣли они отъѣхать полмили, какъ показался свѣтъ и раздался выстрѣлъ. Это былъ пушечный выстрѣлъ, означавшій закрытіе порта.

 Пора была обратить вниманіе на рану; къ счастію, какъ и раньше думалъ д'Артаньянъ, она не была изъ особенно опасныхъ: остріе шпаги уперлось въ ребро и скользнуло вдоль кости; кромѣ того, рубашка прилипла къ ранѣ, такъ что изъ нея вытекло только нѣсколько капель крови.

 Д'Артаньянъ изнемогалъ отъ усталости; ему положили матрацъ на палубѣ, онъ бросился на него и заснулъ. На слѣдующій день, на разсвѣтѣ, судно было всего въ 3 или 4 миляхъ отъ береговъ Англіи; всю ночь дулъ очень небольшой вѣтеръ, и плыли очень тихо. Въ 10 часовъ судно бросило якорь въ Дуврскомъ портѣ, а въ 10 часовъ съ половиной д'Артаньянъ вышелъ на берегъ Англіи, вскричавъ;

 -- Наконецъ-то я здѣсь!

 Но это было еще не все: нужно было доѣхать до Лондона. Въ Англіи почтовыя дороги были устроены довольно хорошо. Д'Артаньянъ и Плянше взяли каждый по лошадкѣ, и почтальонъ поскакалъ впереди ихъ; въ 4 часа подъѣхали къ заставѣ столицы. Д'Артаньянъ не зналъ Лондона и не зналъ ни одного слова по-англійски, но онъ написалъ на клочкѣ бумаги имя Букингама, и каждый могъ легко указать ему отель герцога.

 Герцогъ былъ въ Виндзорѣ на охотѣ съ королемъ.

 Д'Артаньянъ спросилъ камердинера герцога, который сопровождалъ его во всѣхъ путешествіяхъ и отлично говорилъ по-французски. Онъ сказалъ ему, что пріѣхалъ изъ Парижа по очень важному дѣлу, гдѣ вопросъ касается жизни и смерти, а потому ему необходимо было бы сію же минуту переговорить съ герцогомъ. Смѣлый тонъ, которымъ говорилъ д'Артаньянъ, убѣдилъ Патриція -- это было имя камердинера. Онъ велѣлъ осѣдлать двухъ лошадей и взялся проводить молодого гвардейца. Плянше сняли съ лошади совершенно окоченѣвшаго: бѣдный малый совсѣмъ изнемогалъ. Д'Артаньянъ, казалось, былъ точно изъ желѣза.

 Пріѣхали въ замокъ; тамъ имъ сообщили, что король и Букингамъ охотятся на птицъ въ болотахъ, расположенныхъ въ 2 или 3 миляхъ отсюда, и въ 20 минутъ они были на указанномъ мѣстѣ. Патрицій скоро услышалъ голосъ своего господина, звавшаго сокола.

 -- Какъ доложить мнѣ о васъ милорду герцогу? спросилъ Патрицій.

 -- Молодой человѣкъ, который однажды вечеромъ хотѣлъ съ нимъ поссориться на Новомъ Мосту, напротивъ статуи Самаритянки.

 -- Странная рекомендація!

 -- Вы увидите, что она стоитъ всякой другой.

 Патрицій пустилъ лошадь въ галопъ, догналъ герцога и передалъ ему въ тѣхъ выраженіяхъ, какъ ему было сказано, что его ждетъ гонецъ. Букингамъ тотчасъ же догадался, что это былъ д'Артаньянъ, и боясь не случилось ли во Франціи чего-нибудь новаго, о чемъ ему даютъ знать, онъ, не теряя времени, спросилъ только, гдѣ пріѣхавшій гонецъ; узнавши издали форму гвардейца, онъ пустилъ лошадь въ галопъ и прямо подъѣхалъ къ д'Артаньяну. Патрицій изъ скромности сталъ въ сторонѣ.

 -- Не случилось ли съ королевой несчастія? вскричалъ Букингамъ, выражая въ этомъ вопросѣ всю свою любовь и безпокойство за королеву.

 -- Не думаю; впрочемъ, я полагаю, что она находится въ большой опасности, отъ которой ее можетъ избавить только ваша милость.

 -- Я! вскричалъ Букингамъ.-- Но какимъ образомъ! Я былъ бы очень счастливъ быть ей въ чемъ-нибудь полезнымъ. Говорите, говорите.

 -- Возьмите это письмо.

 -- Это письмо? отъ кого оно?

 -- Я полагаю, отъ ея величества.

 -- Отъ ея величества? сказалъ Букингамъ, поблѣднѣвъ такъ сильно, что д'Артаньянъ думалъ, что ему сдѣлается дурно.

 Букингамъ сломалъ печать.

 -- Отчего эта дыра? сказалъ онъ, указывая д'Артаньяну на одно мѣсто, письмо было насквозь проколото.

 -- А-а! сказалъ д'Артаньянъ: -- я этого и не видѣлъ. Это сдѣлано шпагой графа де-Варда, когда онъ мнѣ нанесъ славный ударъ, проколовъ грудь.

 -- Вы ранены? спросилъ Кунингамъ, ломая печать.

 -- О, пустяки, царапина, сказалъ д'Артаньянъ.

 -- Праведное небо, что я прочиталъ! вскричать герцогъ.-- Патрицій, оставайся здѣсь, или скорѣе отыщи короля, гдѣ бы онъ ни былъ, и передай его величеству, что я почтительнѣйше умоляю его простить меня, но одно чрезвычайно важное дѣло призываетъ меня въ Лондонъ, ѣдемте, ѣдемте!

 И оба пустились вскачь по дорогѣ въ столицу.

 

XXI. Графиня Винтеръ.