Три мушкетера. Том первый

 Тогда всѣ эти люди отступили къ канавѣ, и каждый изъ нихъ взялъ себѣ по спрятанному тамъ мушкету; вслѣдствіе этого наши семеро путешественниковъ буквально должны были проѣхать подъ выстрѣлами. Арамису пуля насквозь пробила плечо, а Мускетону попала въ мясистыя части ниже поясницы; впрочемъ, только одинъ Мускетонъ упалъ съ лошади, не потому, что былъ опасно раненъ, но онъ не могъ видѣть своей раны: безъ сомнѣнія, ему показалось, что онъ раненъ гораздо опаснѣе, чѣмъ это было на самомъ дѣлѣ.

 -- Это засада, сказалъ д'Артаньянъ,-- нечего тратить порохъ... Въ путь.

 Арамисъ, несмотря на свою рану, ухватился за гриву лошади, которая помчала его вмѣстѣ съ другими. Лошадь Мускетона тоже догнала ихъ и одна, безъ сѣдока, скакала рядомъ съ ними.

 -- Это у насъ будетъ запасная лошадь, замѣтилъ Атосъ.

 -- Я предпочелъ бы вмѣсто нея имѣть шляпу, сказалъ д'Артаньянъ:-- мою сбило пулей. Право, счастливо еще, что письмо, которое я везу, было не тамъ.

 -- Они навѣрно убьютъ бѣднаго Портоса, когда онъ поѣдетъ мимо нихъ, сказалъ Арамисъ.

 -- Если бъ Портосъ былъ на ногахъ, онъ навѣрно теперь уже догналъ бы насъ, сказалъ Атосъ,-- но я полагаю, что пьяница, защищаясь, живо протрезвился.

 И они скакали еще два часа, хотя лошади такъ устали, что можно было опасаться, что онѣ скоро откажутся служить. Путешественники поѣхали проселочной дорогой, надѣясь такимъ образомъ встрѣтить меньше препятствій; но въ Кревкере Арамисъ объявилъ, что онъ дальше не можетъ ѣхать. И въ самомъ дѣлѣ, нужно было все мужество, которое онъ скрывалъ подъ своей изящной внѣшностью и своими вѣжливыми манерами, чтобы доѣхать и до этого мѣста. Съ каждой минутой онъ блѣднѣлъ все болѣе и были принуждены поддерживать его на лошади; ему помогли сойти у дверей одной таверны, оставили ему Базена, который, впрочемъ, на случай какой-нибудь стычки, скорѣе бы помѣшалъ, чѣмъ былъ бы полезенъ, а зачѣмъ сами отправились дальше, въ надеждѣ переночевать въ Амьенѣ.

 -- Чортъ возьми, сказалъ Атосъ, когда они тронулись дальше и когда изъ всей компаніи осталось чолько двое господъ и двое слугъ, Гримо и Плянше:-- чортъ возьми! ужъ они меня теперь не одурачатъ: я вамъ ручаюсь, что они не заставятъ меня ни открыть рта, ни обнажить шпаги до самаго Кале, клянусь...

 -- Не будемъ давать клятвы, сказалъ д'Артаньянъ:-- поскачемъ, если лошади еще не совсѣмъ выбились изъ силъ.

 Путешественники пришпорили лошадей и поѣхали дальше. Въ Амьенъ пріѣхали въ полночь и остановились въ гостиницѣ Золотой Лиліи. Хозяинъ гостиницы имѣлъ видь честнѣйшаго человѣка въ мірѣ; онъ встрѣтилъ путешественниковъ съ подсвѣчникомъ въ одной рукѣ и съ бумажнымъ колпакомъ въ другой. Онъ хотѣлъ помѣстить каждаго изъ двухъ путешественниковъ отдѣльно въ прелестныхъ комнатахъ: къ несчастью, эти комнаты были въ противоположныхъ концахъ гостиницы. Д'Артаньянъ и Атосъ отказались, на что хозяинъ отвѣтилъ имъ, что у него нѣтъ другихъ комнатъ, достойныхъ ихъ превосходительствъ, но путешественники объявили ему, что они проведутъ ночь въ одной комнатѣ на тюфякахъ, положенныхъ на полъ. Хозяинъ продолжалъ настаивать, путешественники стояли на своемъ, и пришлось согласиться на ихъ желаніе. Они только что размѣстили кровати и устроили баррикаду у двери внутри, когда постучались въ ставню со двора; они окликнули, кто тамъ, узнали голоса своихъ слугъ и отворили. И дѣйствительно, это были Плянше и Гримо.

 -- Довольно одного Гримо, чтобы караулить лошадей, сказалъ Плянше,-- и если господа желаютъ, я лягу поперекъ у ихъ двери; такимъ образомъ, они могутъ быть увѣрены, что къ нимъ никто не войдетъ.

 -- Но на чемъ ты ляжешь? спросилъ д'Артаньянъ.

 -- Вотъ моя постель, сказалъ Плянше, показывая охапку соломы.

 -- Твоя правда, иди же, сказалъ д'Артаньянъ,-- мнѣ вовсе не нравится наружность хозяина: онъ слишкомъ вѣжливъ.

 -- И мнѣ тоже, согласился съ нимъ Атосъ.